Желанный трофей

Калбазов Константин Георгиевич

Власов коротко хекнул, тут же задохнувшись собственным криком, изогнулся дугой и повалился на песок манежа. Я даже думать не хочу, насколько ему сейчас больно. Лежит на левом боку, зажимая рану и выгнувшись дугой, мелко сучит ногами. Корёжит его знатно, отчего я испытываю мрачное удовлетворение.

Всё. Этот готов. Оставь его без медицинской помощи, и он вскоре умрёт мучительной смертью. Но это не входит в мои планы. Поэтому я посмотрел на лекаря и сделал приглашающий жест, чтобы раненому оказали помощь. Тот приблизился и, наложив руки на рану, остановил кровотечение и применил лёгкое лечение, только и того, чтобы не помер.

На этом, в принципе, его миссия завершена. Сильные цепочки использовать для лечения дуэльных ран не полагается. Теперь Власову будет не так больно, он не умрёт, но лечение продлится несколько дней, и всё это время ему будет не очень хорошо. Что полностью меня устраивало.

— Вы нуждаетесь в восстановлении сил? — спросил у меня распорядитель.

— Нет, я не устал и не получил никаких ранений, поэтому могу продолжить, — ответил я.

Мы с Грушиным встали друг напротив друга, и весь ритуал повторился. За исключением того, что мне не предложили блокирующее зелье. С момента приёма не прошло и десяти минут, а потому смысла в этом никакого.

В этот раз активность взял в свои руки мой противник, и я сразу же понял, что он находится под действием усиливающих зелий. В первой схватке я ничего такого не заметил. Тут же… Ну или боярича слишком уж отличают ловкость, скорость и отличная реакция. Даже с учётом моего предвидения, он однажды едва не подколол меня. Шпага прошла впритирку, взрезав рубаху и оставив лёгкую царапину под мышкой.

А при следующей атаке я сумел его подловить. Предвидя очередной выпад, отбил клинок, крутнув своим и вогнав шпагу вниз живота под углом сверху. Подобным образом, хотя и при иных обстоятельствах, я ранил незадачливого ухажёра Лены. И лечился он довольно долго.

Вот и Грушину пожелаю того же самого. Разумеется, если он не решит потерять лицо. Что вряд ли. Даже если сделать это втайне. Озаботившись лишь тем, чтобы остался шрам, рано или поздно всё тайное становится явным. И потом, тут ведь достаточно пустить более или менее правдоподобный слух.

Чтобы избежать этого, раненые на дуэлях стараются принять как можно большее число посетителей, пока прикованы к постели. Мало того, досадуя и извиняясь, устраивают представление со сменой повязок, чтобы гости лично лицезрели, в каком состоянии находится рана. При наличии достаточно большого числа свидетелей любой, посмевший усомниться в том, что раненый честно прошёл лечение и не избавлял себя от страданий серьёзными рунами, рискует получить неприятности.

Я вновь отошёл в сторону и сделал приглашающий жест лекарю, давая понять, что не имею ничего против оказания первой помощи. Меньше, чем через час Грушевский мог помереть, но в мои планы не входило его возрождение аки птицы феникса. Вчера Каменецкий был к нему снисходителен, убив и позволив подняться. Но я не так любезен. Оно вроде как я с ним на месте посчитался за проделку с носовым платком. Но он ведь решил оставить последнее слово за собой. Вот теперь пусть и подумает на будущее, стоит ли оно того.

С княжичем я решил также закончить как можно быстрее. Его-то мучить в мои планы не входило, не дурак плодить себе врагов. Поэтому в атаку бросаться не спешил, решил сработать при первой же контратаке. В свою очередь и Каменецкий не торопился, аккуратно прощупывая оборону. Успел оценить мои способности, наблюдая за предыдущими схватками. Два поединка, две серьёзные, практически смертельные раны о чём-то да говорят.

Наконец

княжич что-то там для себя решил и взорвался целым каскадом ударов. Он был настолько стремителен, что несмотря на моё предвидение, всё, на что меня хватало, это успевать сдерживать его натиск, постепенно отступая, благо манеж большой и это несложно.

Наконец я увидел возможность и, отмахнувшись от очередного выпада, ударом ладони сбоку по клинку контратаковал. Как по мне, то я был достаточно быстр, но рунные цепочки и зелья усиления работают. Я успел убедиться в этом на собственном опыте, когда наблюдал атаку не магических тварей, словно в замедленной съёмке. Каменецкий всё же успел среагировать и попытался увернуться, но больно уж положение у него оказалось неудобным. Впрочем, он и не подумал сдаваться, попытавшись предпринять хоть что-то. В результате мой клинок, нацеленный в сердце, пронзил княжича насквозь, пройдя через правое лёгкое.

Несмотря на острую боль и тяжёлую рану, он попытался рубануть меня шпагой на противоходе. Однако я успел среагировать, вновь отбив атаку ладонью и заработав очередной неглубокий порез. После чего отскочил назад, извлекая из тела княжича свою шпагу.

Мысленно матернувшись, я приготовился вновь атаковать Каменецкого, чтобы добить и лишить мучений. Но в этот момент его нога подломилась, и он завалился на бок, хрипя и пуская кровавые пузыри. Всё. Однозначно не боец. Добить такого означает заполучить дурную репутацию, и как-то наплевать, что это пойдёт ему только на пользу. Оставить без помощи, обречь на мучительную смерть, что так же не способствует повышению авторитета. М-да. Похоже, попадос.

Глава 22

Мышиная возня?

— Войдите, — повысив голос, произнёс старый князь Зарецкий.

Дверь отворилась, и в проёме появился его старый дьяк. Выглядел он виноватым и не осмеливался поднять взгляд на своего господина.

— Осталось только понять, в чём ты провинился, Аристарх. Говори, — отложив перо, разрешил патриарх рода.

— Ваш приказ относительно княжича Каменецкого выполнить не удалось. И пока непонятно, когда получится.

— Причина?

— Его светлость дрался на дуэли и был тяжело ранен. В настоящий момент прикован к постели, и не ясно, когда он поднимется.

— Полагаешь, что в назидание отец запретит ему ускоренное лечение?

— Сомнительно. Но сам Михаил Антонович обладает натурой артистичной, а потому, возможно, станет ограничивать себя, дабы создать должное впечатление среди окружающих.

— Проще говоря, любит повыпендриваться щ-щенок, — недовольно бросил князь.

Ольга в тягости, терять время никак нельзя. Нужно как можно быстрее сделать следующий ход, иначе время будет упущено. А оно сейчас едва ли не главный фактор.

— И кто его так? — после секундной паузы спросил Игорь Всеволодович.

— Новичок, которого только перевели в университет из Орла.

— Из худородных дворян, что ли?

— Так и есть.

— А как так вышло, что мы о нем ни сном ни духом? Орёл перестал быть вотчиной князя Зарецкого? — прекрасно поняв, что речь о сильном одарённом, удивился князь.

— Мальчишка скрывал свой дар, хотел сам устроить свою судьбу.

— В сказку попал, что ли? Не суть. Платон что-то делает, чтобы заполучить его? — имея в виду своего сына и по совместительству главу рода, спросил он.