Желанный
Шрифт:
— Нам надо поговорить.
— Не думаю, что нам есть о чем говорить.
Он вытащил свой должностной значок.
— Нет, есть.
— Я... ох. — Волна страха захлестнула меня. Он что, узнал про Нили? Узнал про манускрипт? Я постаралась спросить ровным голосом. — В чем дело?
— Это о твоем парне, — твердо произнес он. — Давай поднимемся наверх.
Я молча кивнула и зашла за ним в лифт. В квартире я отправилась прямиком на кухню, надеясь выиграть время, чтобы прийти в себя.
— Переходи к делу.
— Я могу засадить этих ублюдков, — без всякого вступления заявил он.
— Кого?
— Даже не пытайся притворяться, что не понимаешь меня, — ответил он. — Эвана Блэка. Тайлера Шарпа и Коула Огаста, — он словно выплевывал каждое имя, и мое сердце сжималось все сильнее при каждом звуке.
— Засадить их? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и незаинтересованно. — За что конкретно?
— За нарушение пакта Манна. — От его слов по моей коже побежали ледяные мурашки.
Я хотела бы сказать, что не имею ни малейшего представления, что это за пакт, но это было бы ложью. Мой отец слишком часто бывал на облавах и слишком много времени разговаривал с моей мамой об использовании пакта Манна для борьбы с белым рабством.
— К чему конкретно ты ведешь? — спросила я ледяным тоном.
— Эти сволочи доставляют проституток. Они перевозят женщин через границу штата для использования в сексуальных целях. И у меня есть предчувствие, что, если копнуть глубже, мы выясним, что у них есть делишки и похуже. Торговля людьми. Наркотики. Все это дерьмо. Они по уши в нем увязли, Энджи. И чем дольше ты с ними связана, тем глубже ввязываешься во все это сама.
Я почувствовала, что у меня кружится голова и поняла, что я качаю головой практически с того момента, как он начал говорить.
— Зачем ты говоришь мне все это?
— Потому что ты должна знать, — ответил он. — И еще потому что ты обязана помочь мне.
— Нет. — Я поднялась. — Ты ошибаешься. Ни за что на свете Эван не стал бы связываться с чем-то подобным, и я не собираюсь помогать тебе преследовать его.
— Сядь, — приказал он.
Я села обратно.
— У меня есть несколько свидетелей, которые готовы говорить, но мне нужны еще люди.
Свидетели. Словно написанное кровью слово повисло в воздухе. Это не могло быть правдой. Откуда могли взяться какие-то свидетели?
Я вдруг поняла, что он продолжает говорить.
— Что? — я моргнула. — Притормози, еще раз повтори. Что?
— Я сказал, что ты нужна мне. Я надену на тебя микрофон.
— Хрена с два.
— Ты должна будешь поговорить с ним, — продолжал он, словно и не слышал меня. — Ты заставишь его признаться в том, что он делает... и ты поймешь, что я не вру.
— Нет, ты не прав. — Я ни за что бы не поверила,
Кевин все продолжал говорить.
— Я не сомневаюсь, что ты согласишься мне помочь, потому что это все отражается на тебе. Ты же встречаешься с ним? Это делает тебя соучастницей. Ты выбрала не лучшую компанию. И твоему отцу это точно не сыграет на руку, — добавил он, и по моей спине пробежал холодок. — Не сейчас, когда он метит в вице-президенты. Пресса не упустит такой лакомый кусочек, и мало ему не покажется.
— Ты просто невообразимая скотина.
— Скотина не я, а твой Эван. Он и его дружки. — Кевин поднялся. — Я вернусь завтра и хочу получить твой ответ. И, Энджи, — добавил он, — лучше бы ты сказала да.
Я осталась сидеть в кресле, когда он вышел. И все еще была там, когда спустя несколько часов вернулся Эван. Я не слышала, как Петерсон впустил его. Я даже не видела его до того самого момента, пока он не уселся на краешек журнального столика напротив меня. Я накинула на себя одеяло, но, даже завернувшись в него как младенец, я чувствовала лишь холод и дрожь.
— Тебе плохо? — Эван положил свою теплую руку мне на лоб.
Я покачала головой.
— Они хотят, чтобы я надела микрофон, — произнесла я и увидела, как его плечи поникли, когда он понял, о чем я.
— Кевин, — проговорил он. — Этот долбанный говнюк.
— Он сказал, что ты торгуешь проститутками. Что ты нарушаешь пакт Манна. Что мне надо следить за тобой... шпионить. И он сказал, что, если я этого не сделаю, он втянет в это моего отца.
Эван спустился со стола и встал передо мной на колени. На его лице была написана нежность.
— Детка, мы с этим справимся.
Я покачала головой, затем взглянула на него.
— Это уничтожит моего отца.
Он беспокойно посмотрел на меня.
— Что ты собралась сделать?
— То, что я должна. И то, что я могу.
— Расскажи мне.
— Я поеду в Калифорнию, как и собиралась. По пути позвоню Кевину и скажу, что ты бросил меня, и я переезжаю в Вашингтон, как и планировала. И в таком случае ставить меня на прослушку не будет иметь никакого смысла. Он оставит отца в покое. И если вы с ребятами утрясете все в «Дестини», он и от вас отвяжется.
— Лина, черт. — Он вцепился пальцами в волосы, его глаза смотрели на меня со злостью и отчаянием. Я даже позавидовала ему. Я вообще ничего не чувствовала. — Родная моя, послушай меня. — Он взял мои руки в свои и крепко сжал их. — Тебе не за что себя наказывать. Это происходит не из-за того, что ты позволила себе немного перейти границы. Тебе не надо устраивать себе наказание. Мы можем с этим справиться.
Я наклонилась и поцеловала его.
— Я люблю тебя и знаю, что это не наказание. Я правда понимаю. — Я прижала ладонь к его щеке. — Из всех людей только ты можешь знать это наверняка.