Желать надо осторожно
Шрифт:
– Новая записка, Олег, – ответить пришлось мне, чтобы не затягивать эту сцену. – Снова лежала на комоде. Тот же шрифт, та же бумага. Текст прост: мне это не нравится.
– Та-ак! – он оттянул шарф, точно тот его душил. – Кто же это может быть?
– Только не она! – ухмыльнулся Ванька, теснее прижимая меня к себе. – Я всю ночь не выпускал ее из объятий. Так что не трудись обвинять ее во всех грехах.
– Чему ты радуешься?!
Договорить Филатов не успел. За его спиной возникла Светка со своим благоверным и изобразила бурную радость от встречи. О продолжении нашего разговора и речи теперь не было. А тут подруга еще подхватила под руки Олега и Ивана и поволокла в подъезд, предлагая быстрее оказаться в гостях.
–
Ее супруг галантно предложил руку мне, и мы так и отправились к Ирине. В дверях нас уже встречал Димка, счастливый отец новорожденного. Из дальней комнаты слышался голос подруги, она кричала, что сейчас докормит и освободится. Светка затолкала нас всех скопом в ванную мыть руки. От такой толчеи было трудно развернуться, не то, что подойти к раковине. Но уже через пять минут неразбериха улеглась, и я заметила, что оба мои спутника выглядят умиротворенно и вроде бы даже довольны. Было такое впечатление, что они давно и хорошо знали моих подруг, хотя откуда бы. С их мужьями тоже быстро нашли общий язык. Андрей, муж Марины, с Олегом Петровичем был знаком много лет и теперь завладел его вниманием, отведя в сторону окна. Валерка, Катькин супруг, нашел собеседника в лице Ивана, как только узнал, что тот военный моряк. С их стороны только и слышались какие-то замысловатые словечки про суда и лодки. Мужчины увлеченно беседовали, а мы, женщины, маялись в ожидании, когда нам покажут малыша. И вот, из дальней комнаты выбежала маленькая Анечка и бросилась к отцу. Дима поднял ее на руки и поцеловал в нос.
– Умница ты моя. А здороваться Анютка будет? Вон сколько дядей и теть к нам в гости пришло.
– Здравствуйте, – засмущалась девочка, но всего на минуту. – Папа, папа! Мама братика несет!
Тут в комнату вошла Ира. Мы с девчонками, и Анечка в первую очередь, успев сползти с отцовских рук, кинулись к ней. Подруги ее поздравляли и, конечно, желали рассмотреть младенца. Крохотный мальчишечка крепко спал на руках у матери. Он весь был завернут в какое-то красивое одеяльце, и виднелось только личико и малюсенькие кулачки. Мне очень хотелось узнать, какие у него глазки, но с этим ничего не вышло. Правда и так моему восторгу не было предела. А потом еще Ирина разрешила нам всем подержать сына. Первой в очереди была Анечка, предпоследней Марина, за ней я. Было боязно брать в руки такую кроху, но Иришка ободряюще мне улыбнулась. Когда решилась взять ребенка, поняла, что теперь не хочется его из рук выпускать. Младенец спал и во сне причмокивал пухлыми губками.
– Давайте уже сядем за стол, – позвал Димка. – У нас теперь вся жизнь по расписанию. От кормления до кормления живем. Надо успеть отметить рождение нового гражданина. Ирина, отнеси малыша и скорее к нам.
За столом я сидела между Олегом и Иваном. Все ждала каверзных вопросов от подруг по этому поводу и насчет моего замужества. Но девчонки, как сговорились, и словно набрали в рот воды. Я продолжала ждать, что будет дальше. После застольных речей мы перешли к беседам про жизнь. А потом пришел черед песен. Сильно не голосили, боясь разбудить ребенка. Дима принес гитару, и заиграл переборами. Лучше всех у нас пела Марина. Романсы в ее исполнении никого и никогда не оставляли равнодушными. Потом Иван попросил гитару в руки и привел публику в восторг. Мне следовало радоваться и гордиться мужем, только отчего-то хотелось, чтобы он вел себя скромнее. Исполняя песню «Странник», он многозначительно поглядывал на меня, а в моей голове сидела мысль, скольким еще женщинам посылал такие же томные взгляды.
– Может быть, Олег Петрович тоже исполнит нам что-нибудь? – спросил он в конце, желая передать гитару ему. – Как вы на это смотрите, уважаемый?
– Вам нет равных, капитан. Так что мне не стоит и тягаться с вами.
Когда возвращались из гостей, на улице давно сгустилась темнота. Я ожидала,
– Покажите мне ту записку, – ответил он нам.
– Какой смысл ее рассматривать? Я же тебе сказал: все то же самое.
– И все же.
Уже зная характер Филатова, спорить с ним дальше не стали, а просто направились к квартире. Но только вышли из лифта, как около моей двери заметили Вовку. Он привалился к стене и не понятно, сколько стоял так, поджидая меня. Заметив всю компанию, посерел лицом и не произнес ни слова. Двое других мужчин тоже смолчали. Я наклонилась над сумкой, ища ключи.
– Давно ждешь? Мы у Иринки были. Я ее малыша на руках держала. Заходи, сейчас передам чай для твоей мамы, а тебе привезла очень красивую чашку.
– Что это соседский пес так воет? – отстранился он от стены. – Меня собака давно знает, а воет не переставая.
– Тоже заметил? – насторожилась я.
Дверь была уже мной открыта. Иван с Олегом ждали, когда войду, но я пропустила их вперед, сама же, решила выяснить, что произошло у соседки. Подошла к ее двери и нажала на кнопку звонка. Послышалось царапание коготков по двери с той стороны, еще собачка пару раз торопливо тявкнула где-то совсем рядом, а потом, видно, снова убежала в комнату и заголосила там.
– Не нравится мне все это, – снова принялась жать на звонок, а Вовка стоял рядом и пристально разглядывал меня. – Алла! Алла!
Не знаю, сколько бы еще стояла и звала соседку, но Вовка положил руку на дверь и слегка нажал. Оказалось, что та не была заперта. Она раскрылась, давая нам проход. Мы зашли и зажгли свет в прихожей. Я еще раз произнесла имя соседки, и только потом прошла дальше, ориентируясь на лай Тюбика. Нащупала на стене выключатель и нажала клавишу. Мои глаза сразу же различили женскую фигуру на ковре. Алла лежала на полу в очень странной позе. Ноги сами понесли меня к ней. Вовка и я подошли одновременно. Он опомнился раньше меня.
– Вика, не смотри!
Но было уже поздно. Я успела увидеть остекленевшие глаза и перекошенное гримасой лицо. Вид смерти был мне не по силам. Сознание мое помутилось, последнее, что помнила, это вскрик Вовки.
– Надо вызвать полицию, – услышала голос Олега, когда стала снова приходить в себя.
Я опять лежала в спальне, в одежде поверх одеяла, как и вчера. Только теперь на мне было еще и пальто. Вовка сидел рядом и держал вату с нашатырем. Олег стоял неподалеку, сжимая в кулаке мятый лист бумаги, подозреваю, что это была последняя из записок. Иван набирал номер на телефоне, а потом стал объяснять в трубку наш адрес.
– Собака, – разлепила я губы.
– Что? – все трое наклонились ко мне, пытаясь понять, о чем это я.
– Заберите собаку. Вова, принеси его сюда. У него шок. А сейчас еще полицейские приедут… Как бы чего ни вышло…
– Я закрыл его в другой комнате, – сообщил вернувшийся Володя. – Как ты?
– Что мне будет, а вот Алка…
Из моей груди вырвались рыдания. Представляю, как страшно я выглядела, но ничего поделать не могла, красиво плакать не умела. Мужики растерялись, толклись рядом и переглядывались. Потом Олег додумался принести мне воды, заставил сделать несколько глотков. Отобрав, наконец, стакан, передал его Вовке, а сам помог снять пальто. Тут на площадке послышался шум. Из соседней комнаты залаял Тюбик. В прихожую вошли двое дюжих полицейских с автоматами. Иван пошел к ним объяснять, в чем дело. Это были люди из ближайшего отделения. Еще через какое-то время приехала оперативная бригада. Среди них оказался Ванькин друг. Тот самый, у которого он останавливался проездом месяц назад.