Желать надо осторожно
Шрифт:
– Когда-то я тоже занимался спортом. Больше в свое удовольствие. Мне нравилось плавание и прыжки в воду. В первом преуспел больше. Тренер хвалил и строил планы. Но я считал это занятие своим хобби. Когда подошел срок, бросил серьезные тренировки и уехал учиться в Англию. Мой папа остался доволен сыном, а я не хотел его расстраивать. У отца всегда было слабое сердце. От этого и умер рано. Мать пережила его всего на два года. Теперь у меня есть только сестра.
– Знаю, знаю. И ради нее ты готов на все на свете.
Филатов потянул меня за
– Давай теперь я тебя согрею, – прошептал мне в шею. – Все же, ты обалденно пахнешь. Я тебе уже это говорил?
– Говорил, – высвободилась из его рук. – Сейчас будем пить чай. Он меня и согреет.
– Я имел в виду растирку, – улыбка делала его много моложе своих лет.
– Так и поняла. Но обойдусь горячим питьем.
– Что будем делать после чая?
– Согреемся, оденемся и поедем к Вовке в больницу.
– Все же мне не понятно, как вы оба оказались в реке?
– Про себя уже рассказывала. Какой-то тип в капюшоне толкнул в грудь. А вот Володя …
– Он сам прыгнул. Я видел, думал, что тебя решил спасти.
– Не сходится. Он очень плохо плавает. Только, что на воде еле держится.
– По мне, так лучше бы на мосту остался, как Иван.
– Да. И Иван пропал куда-то…
– Думаю, что он кинулся за тем типом в куртке. Похоже на это.
– Только пора бы ему о себе как-то заявить. Тебе не кажется?
– Мне много, что кажется. Пора нам. Ты хотела в больницу сегодня попасть?
Так и сделали. Поехали в больницу, не дождавшись Ивана. Домой он к тому времени не явился, а его телефон был выключен. Мы ничего про него не знали. Это вызывало у меня беспокойство, на что Олег только хмыкал.
Выйдя из дома, мы остановили такси. Машина Филатова для поездки не годилась. Ее сидения были мокры до жути. И не было известно, когда высохнут. До клиники доехали быстро. Но к Вовке нас не пустили. В отделение реанимации проход был заказан. Оставив меня в коридоре, Олег попытался поговорить с главврачом. Вернулся быстро. Подойдя ко мне, только развел руками.
– Сделал все, что смог: пообещал финансовую помощь и вознаграждение за его спасение.
– Будем надеяться.
Назад возвращались в молчании. Из такси выгрузились на углу дома и пошли через двор к подъезду. Не дошли до него самую малость, когда дорогу перегородил Юрик. Признаться, за всеми последними событиями я про него совсем забыла. Мое удивление от встречи привело его в веселое настроение, но решительность действий не отменило.
– Какая встреча! – сиял он, как медный грош. – А я тут заждался. Машина подана, господа.
Как по команде, дверь знакомого джипа распахнулась, и из нее показался еще один бугай, похожий на двоюродного брата Юрика. Тот был сдержаннее товарища, только показал нам рукой на заднее сиденье. Заглянув в салон, заметила там притулившегося Ваньку. Удивилась, а он вяло махнул нам, мол, давайте уже, залезайте, а то давно сижу.
– В чем дело, Юра? – не смотря на спокойный тон, было заметно,
– Вас, Олег Петрович, хозяин тоже хотел бы видеть. Но можете и отказаться. А вот этих…
– Ладно, уговорил, – свел он брови на переносице. – Поехали.
Нас привезли все к тому же ресторану, что и в прежние встречи с Берестовым. Во время дороги переговариваться особо не позволили. Олег только успел спросить Ивана, что тот набегал по городу. Иван же ответил, что тип оказался шустрым и прытким, не догнал его, мол. А многозначительный поворот головы Юры и его «брата» ясно дали понять, что молчание предпочтительнее и полезнее нашему здоровью. Пришлось умолкнуть. А там и на место прибыли. Но на этот раз в общий зал ресторана мы не пошли, оказывается, там имелись еще и отдельные кабинеты. Именно в одном из них и ждал Григорий Иванович. Стол, за которым он сидел, был накрыт на одного, и Берестов перешел уже к десерту. Нам предложил присесть, для чего принесли еще один недостающий стул. Когда Григорий Иванович решил заговорить, то, похоже, замечал только Филатова.
– Что происходит, Олег? – по-хозяйски откинулся он к спинке стула. – Твоя сестра обеспокоена твоим времяпровождением. Я навел справки и узнал странные вещи. Оказывается, ты не показываешься в своем доме, бегаешь по городу в неподходящей компании, становишься свидетелем по делу об убийстве и даже прыгаешь с моста. А сейчас смотрю на тебя и глазам своим не верю. Вместо шикарного костюма на тебе какие-то короткие джинсы и рубашка с чужого плеча. Что скажешь, друг детства?
– Если желаешь, могу представить тебе членов своей новой компании, – ответил Олег без всякого напряжения.
– Не трудись. Как сказал, я навел справки. Меня больше интересует, как ты дошел до такой жизни. Помнится, собирался жениться на этой, как ее… Еще папаша ее большой человек в Москве. Не подскажешь, как звать твою избранницу? Не скажешь, значит. Может, забыл имя? После двух недель в Египте с моей деткой, не мудрено и собственное имя забыть, наверное.
– Его детка – это моя жена? – не утерпел Иван от вопроса, на что Олег лишь кивнул ему головой.
– Опа! На лицо любовный треугольник! Или четырехугольник? А может, углов больше? – сощурился Григорий Иванович, по-прежнему продолжая игнорировать нас с Ванькой. – Ты уверен, что тебе это все надо?
– Я принял решение, Гриша. Теперь не отступлюсь. Ты меня знаешь.
– То-то и оно, что знаю. Ты медленно запрягаешь. Но потом… Как же так, Олег? Столько дружили…
– Бывает, Гриша. Как ты сам недавно сказал, я же тоже мужик.
– Не нравится мне все это, – заерзал на стуле Иван. – Если речь идет о моей жене…
– Что ты заладил: жена, жена… – Берестов, наконец, перевел взгляд на Смирнова, пренебрежительно смерил его взглядом и поморщился. – Может и была, но не сегодня. А вообще, все от меня будет зависеть. Я, милый друг, могу в этом городе все. Захочу – поженю, захочу – разведу, а могу и вовсе вдовой сделать.