Желай, Рапунцель

Карпо Катти

А потом он тоже подтолкнул ее ближе.

Они жались друг к другу. Прижимали другу друга к себе. Сжимали друг друга в объятиях.

Словно боясь потерять. И цеплялись сильнее с каждой секундой, будто ослабление напора могло повлиять на близость. Как будто потеряй они контакт, и реальность унесет их прочь. В противоположные стороны, в другие края, в иные миры.

До Дани донесся стон.

Да чтоб она чьи-то стенания посчитала приятными? Да ни в жизнь!

Но этот стон был до умопомрачения сладким.

Она

тут же навалилась на Якова, притиснув того к двери. Рука лихо прошла маршрут по накатанной идеальной линии спины и почти добралась до подтянутых выпуклостей чуть ниже поясницы, прикрытых полупрозрачной тканью леггинсов.

В дверь робко постучали.

Даня в ужасе замерла.

Язык Якова бойко прошелся вокруг ее языка, породив новую волну жара. И когда только успел смелости понабраться? Только-только учинял робкие поползновения, а тут прямо воспылал. Кто там говорил, что он налету схватывает?

Даня уперлась в дверь ладонями и рывком оторвалась от Якова. Как же они сильно прижимались друг к другу! Разрыв контакта, и тело немедленно окутал холод. Как будто они создали единый источник жара посреди ледяного мира, и разлука мигом продемонстрировала разницу.

«Еще…» – прошептал Яков, едва справляясь с неровностью собственного дыхания.

Поблескивающие от влаги губы. Истома в сияющих глазах. Чуть взлохмаченные волосы.

«Надо наброситься», – прагматично подсказало тело.

– Даня-я-я! – пугливо позвала с той стороны Шушу. – Все в порядке? Может, помощь нужна?

«Нужна. – Даня попятилась. – Мне нужна».

Секунда. Две. Семь.

«Соберись, Шацкая!»

Вот оно!

– Ну что? – как можно более резко спросила она, демонстративно проводя костяшкой пальца по нижней губе. От усердия едва не стерла верхний слой кожи. – Встряхнулся?

Яков заморгал.

«Давай уже, приходи в себя. Нечего тут эротизм на километры вокруг распространять!»

Если бы это было не настолько палевно, Даня с удовольствием отхлестала бы себя по щекам. Она и так ощущала себя корабликом, который яростные волны кидают из стороны в сторону. Сердце выбивало бешеный ритм, ноги подкашивались, а перед глазами будто блестяшки в пляс пускались.

Несмотря на шаткое состояние, Даня сумела выдать дежурное рявканье:

– Левицкий, работа!

– А, да, да, я уже тут, – вместо мальчишки испуганно отозвалась Шушу. Наверное, толком не расслышав, решила, что Данин вопль был обращен к ней.

Мысленно чертыхнувшись, девушка шагнула вперед и протянула руку к Якову, который по-прежнему подпирал собой дверь и беззастенчиво пялился на нее.

– Не стой столбом. Двигайся! – Хотя Даня и добавила в голос щепотку угрозы, реализовать нечто такое устрашающее в реальности сейчас вряд ли смогла бы. Даже дотронуться до него не сумела бы. – Надо дверь открыть.

Тяжелое дыхание Якова

все еще напоминало о постыдном срыве.

«Только не задумывайся об этом сейчас, Шацкая. Прошу, просто не думай».

Мальчишка наконец отодвинулся – медленно, как взятый на буксир кусок айсберга. Даня распахнула дверь. И Шушу влетела в помещение.

– Ой, ой, ой! Нас уже ждут! – Она бросила мимолетный взгляд на Якова.

Тоненький взвизг оглушил сразу всех. Щелкнул панда-телефон, и после тщательного изучения полученного фото последовал еще один вскрик.

– Разлохматился! И вот здесь складки ткани не в ту сторону направлены. И зачем ты съел весь блеск с губ?!

«Шушу, пожалуйста, прости», – мысленно извинилась Даня, следя за метаниями визажиста. Полезное буйство сопровождалось страдальческим причитанием.

– Я не уследила. – Даня постучала себя по виску. – Его Величественность изволило споткнуться и шлепнулось на пол. Признаю, виновата. Твоя работа подпорчена.

«Суховатое пояснение. Но надеюсь, Шушу не будет вдаваться в детали».

– А Какао шлепнулась на меня сверху.

Даня едва не подавилась воздухом. Надо же, кто очнулся!

Шушу, не переставая работать с волосами Якова, переводила растерянный взгляд то на одну, то на другого.

– Да-а, – выдавила Даня. Как только Шушу отворачивалась, в сторону мальчишки летели злобные зырки. – Я тоже… споткнулась. И прямо на него… – Воистину дьявольский контрольный точно в бледное местечко между бесстыжими зелеными глазищами. – И основательно помяла… его.

Левая бровь Якова уползла вверх. Это что там промелькнуло на раздражающе идеальной физиономии? Заинтересованность?

– Она меня помяла, – подтвердил Яков.

Даня чуть не взвыла. Невообразимо сильно выпирающий подтекст. Как же чудесно, что Шушу ни слова не понимала из их глупейшего диалога.

– Ничего, – визажист попыталась утешить обоих. – Я мигом все поправлю.

«Кое в чем ты помочь уже не в силах».

– Время, время, время! – Шушу замахала руками, словно пытаясь вытолкать воздух с его законного места. – Давай же, Яков, на выход. А ты, Дань?

– Я прямо за вами. Через минуту. Левицкий, – Даня неосознанно отшатнулась, когда он обернулся, хотя между ними уже было значительное расстояние, – ты готов к работе?

– Конечно. Тем более меня подготовили…

– Иди уже.

Хорошо, что Шушу утянула его прочь. Даня уже еле сдерживалась. Закрыла дверь, взяла со стула свой шарф, сложила его в несколько слоев, а потом, уткнувшись в мягкую поверхность, издала пронзительный вопль. Шарф поглотил крик.

«Что же ты натворила! Ущербная идиотина! Это не ты была. Это не я. Как будто…»

Телефон завибрировал, приняв разом несколько сообщений – от близнецов и от Киры. Удивительно, как слажено они мыслили.