Железная Империя

Фрес Константин

Вонзив скальпель в жесткую кожу под грудью, в самый верх живота, София одним точным движением прочертила прямую полосу, тут же развернувшуюся беловато-алыми лепестками мяса и светлого подкожного жира и брызнувшую живой еще кровью. Вторым надрезом, поперечным, прямо под ребрами, София раскрыла всю брюшную полость, желтоватый слой жира, прикрывающего внутренности, и розовым шевелящимся комком полезли кишки.

Лора Фетт, вновь побледнев, резко отвернулась, пряча лицо, Виро задумчиво потирала подбородок, с интересом рассматривая обнаженное нутро человека.

Император хладнокровно молчал; в свое время

он сам лежал на подобных столах в состоянии, едва ли многим лучше того, в каком находился сейчас этот уродливый человек, но Вейдера вид истерзанного, развороченного тела трогал мало.

На его суровом лице запечатлелось выражение какого-то мрачного торжества, ноздри хищно вздрагивали, и страшная улыбка трогала его губы при каждом касании лезвия, прочерчивающего алые расползающиеся полосы на плотной коже пленного.

Прочие люди, наблюдающие за этим действом, кажется, были в шоке, почти в предобморочном состоянии, и казалось, что Дарт Вейдер привел их сюда не только для того, чтобы познакомить их лицом к лицу с будущим противником.

Это была акция устрашения, своеобразная демонстрация своих намерений — и возможностей, разумеется.

"Вот что ждет врагов Империи", — словно говорил Император.

И безжалостный нож в сильных руках Софии вторил ему, вспарывая ткани, разделывая еще живое, мыслящее существо на пробы и образцы, точно вырезая все, что София сочла представляющим интерес для исследований.

Тонка струйка крови стекла с раскрытого живота мутанта и закапала на белоснежный пластиковый пол, и подошва обуви ситх-леди наступила в нее, осторожно, мягко, но сильно — таким движением обычно с удовольствием давят мерзких насекомых, прислушиваясь к хрусту их панциря под своей ногой.

Хладнокровно прижигая пульсирующие сосуды, София остановила кровотечение, и, ухватившись за края раны скользкими блестящими руками, одним сильным движением пошире растянула ткани, словно хотела выпотрошить это могучее сильное тело, как мелкую рыбешку.

— Отличная печень, — произнесла она, запуская руку в горячие внутренности, сдвигая в сторону кишечник, поблескивающими от крови пальцами безжалостно кромсая и разрывая тонкие покровные пленки. — Она огромная, но не увеличенная, как при болезни, а просто огромная, как у некоторых видов существ. Хорошая регенерация, я полагаю? Строение кишечника необычное, характерное для хищников. Не удивлюсь, если этот красавец не брезговал есть себе подобных. Потом подробнее посмотрим, что у него в желудке.

Всего несколько минут ей потребовалось, чтобы отделить, вырезать орган из тела, хладнокровно орудуя скальпелем, пережимая крупные сосуды.

София была полностью увлечена процессом, несмотря на кажущуюся жесткость и абсолютную безжалостность по отношению к пленному, ее движения были быстрыми и точными, аккуратными и легкими; от ее внимания не ускользали ни малейшие детали, отличавшие физиологию этого странного существа от человеческой, в этот момент она до кончиков пальцев была профессионалом; Инквизитор даже невольно залюбовался ею.

Деловито шлепнув в подставленный ассистентом контейнер еще горячую печень, она бросила взгляд на бессмысленное, отрешенное лицо мутанта — ей вдруг стало интересно, что чувствует пленный — даже лишенный сильных болевых ощущений, он не мог не ощущать,

как разбирается на запчасти его тело; созданный идеальным воином — сильным и выносливым, сейчас он не мог противиться манипуляциям леди ситх, не мог бороться за свою жизнь, до конца, как ему и положено, но… сопротивлялось ли его сознание? Должно быть, он был уже на грани смерти, неумолимо угасая; Лорд Фрес негромко бросил, разжав стиснутые в белую узкую полоску губы:

— Жив еще.

София удовлетворенно кивнула головой, вновь склонившись над распотрошенным телом, и ее скальпель провел еще одну полосу — от места соединения ключиц до зияющего развороченного живота.

Острое лезвие скрежетнуло по ребрам, и София нарочно потыкала в них острием, прислушиваясь к звуку.

— Как будто тоже металл, — заметила она. Взяв пилу для костей, мотнула головой:

— Инквизитор, вам стоит немного отойти, и вообще держитесь подальше. Сейчас будет очень грязно, как раз так, как вы не любите.

Зажужжала пила, резко запахло паленым, из-под бешено вращающегося зубчатого диска пилы плеснулось растертое в муку костное крошево.

София быстро подпилила ребра и с несвойственной женщине силой растащила, раскрыла грудную клетку над содрогающимся ярко-розовым сердцем и вздымающимися влажными легкими; она замерла на миг, завороженно рассматривая это странное творение, ее губы изогнулись в жестокой ухмылке, а глаза лихорадочно заблестели.

За ее спиной кого-то замутило, возникла какая-то возня, почти паника. Даже Виро отвела взгляд от распластанного, изувеченного тела, деликатно прикрывая лицо надушенным платочком.

Эта спокойная, расчетливая, равнодушная жестокость Софии, в сочетании с ее хищным, нечеловеческим интересом, возымела действие больше, чем самое яростное наказание, больше, чем молчание Императора или крик Инквизитора.

Казалось, собравшиеся моффы готовы были бежать прочь, вынеся двери, продавив металлические створки, настолько ужас овладел ими. Они словно представили себя на месте пленного, находясь в сознании, но чувствуя как смерть по кусочкам отгрызает от их тела, медленно забирая к себе, последнее что они бы увидели это беспристрастное, жестокое и вместе с тем прекрасное, лицо леди Софии.

Дарт Вейдер, стоял рядом, скрестив руки на груди, и казалось, происходящее едва ли не развлекает его. На его твердых губах то и дело проскальзывала бледная тень усмешки, он упрямо опустил голову, глядя исподлобья на работу Софии, и от этого неприкрытого интереса, горящего в синих глазах Императора, страшно было пошевелиться, чтобы, не приведи Сила, не привлечь к себе внимание и не стать тем самым следующим на этот залитом кровью столе.

— Легкие тоже изменены, — не обращая внимания на перепуганных людей, произнесла София. — Поэтому он не задохнулся сразу. Отличное, сильное сердце… Прибавим к этому прочную шкуру, отличную регенерацию, — леди ситх отстранилась от распотрошенного мутанта, кровавыми черными пальцами подцепила пипетку из крохотного бутылька и по очереди капнула по капле жидкости в расширенные вытаращенные глаза. С шипением поплавились покрасневшие веки, почти лишенные ресниц, но сами глазные яблоки лишь немного помутнели, и София вернула пипетку в кислоту. — И получим вот это существо. Совершенный воин.