Железная корона
Шрифт:
— Если это правда... если вы сможете это доказать... возможно, этим делом вновь займутся в полиции.
— Да, — сказал Энрике как ни в чем не бывало. — Да, это возможно. Я буду на связи.
Мы разъединились, и я вдруг захотела, чтобы он не оказался так хорош в своем деле. Если он прав во всем и получил все необходимые ему доказательства... отлично, кто-то должен донести до Динны новость, что ее убил ее же муж. И этим кем-то буду я. Сейчас она верит, что это сделал какой-то сумасшедший убийца, который теперь угрожает ее семье. Я подумала, что все это вызывает во мне отвращение. Я так и сидела в своей комнате, когда присутствие чего-то
— Что случилось? — потребовала я.
— Шайя нуждается в вашем присутствии, немедленно.
Наконец-то хорошие новости.
— На счет перемирия?
— Нет. Нуждается, потому что Дубовый король там, в вашем замке, требует личной встречи с вами.
15
У меня было две одновременных реакции на это. Одна из них, что Дориан может ждать вечно, он не имел права что-либо требовать от меня. Моей другой реакцией было возмущение тем, что он может притащиться в мой дом, когда мне было запрещено приходить в его. Правда, это была моя вина. Я не отозвала любые права гостеприимства, чтобы он держался подальше. Таким образом, его приветствовали как и любого другого монарха-не врага, особенно мой народ. Я хотела, просто отправив Волузиана, отменить гостеприимство, но потом отбросила эту идею в сторону. Надо было бы позаботиться об этом самостоятельно. Я подъехала к близ располагающимся вратам для перехода, и затем использовала якорь, чтобы попасть внутрь замка. Оказавшись там, я поспешила по коридору, не обращая внимания на испуганные взгляды слуг. Я знала, где Дориан мог быть. Мои люди приняли бы его в одной из красивейших комнат, той, которая подобает при любом посещении монарха. Конечно же. Дориан сидел в гостиной, развалившись в центральном кресле с Шайей, Рюриком и другими, сидящими вокруг него. Он выглядел, как будто был при дворе в своем собственном замке. Мой гнев удвоился. Все, кроме него, вскочили от моего резкого появления, спешно сгибаясь в поклонах.
— Выйдите, — приказала я. — Все вы. И закройте за собой дверь.
Мои слова не оставили ни одного вопроса о том, кого именно я хотела выгнать. Дориан не двигался, но остальные вновь подчинились моим приказам. Я видела, как Шайя и Рюрик обмениваются взглядами друг с другом, без сомнения, беспокоясь о том, что случиться с двумя монархами, которых они любили.
Как только мы остались одни, я обратилась к Дориану.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Он встретил меня холодно, лицо оставалось совершенно спокойным.
— Навещаю, поскольку это в моем праве. Ничего не говорилось о том, что я не могу этого делать. Если только ты не отозвала свое гостеприимство?
— А следовало бы, — сказала я, сделав несколько шагов навстречу с жатыми кулаками. — Следовало бы велеть своим стражам выставить твою задницу вон.
Он фыркнул и рассеянно пригласил часть своих длинных волос.
— Желаю удачи. Они наверняка сперва выставят тебя, если я отдам приказ.
— Тогда зачем ты здесь? Чтобы устроить восстание в моем собственном королевстве?
— Нет. Я здесь, чтобы
— Да неужели?
Я скрестила руки на груди по большей части потому, чтобы остановить себя от безрассудных действий.
— Я думаю, что ты забыл, что я сделала для своего королевства. Скажем, например, спасение от бедствия. Или рискуя своей жизнью из-за гребаной короны, чтобы у нас наконец-то воцарился мир.
— Если память не подводит, ты сама вызвала это бедствие, когда создавала неблагоприятную пустыню.
Его голос все еще оставался ужасно спокойным.
— И эта корона не делает из тебя хорошего правителя.
— Ты слышал меня? У нас мир. Кровопролитие остановлено.
— Боевые действия временно остановлены. Катрис играет с тобой, и ты позволяешь ей это. Она тянет время, используя эти переговоры, чтобы выяснить все пути выхода из этой ситуации. Если ты действительно хочешь, чтобы война закончилась раз и навсегда, тебе нужно вмешаться и дать ей знать, что ты серьезна. Расскажи всем вокруг о короне. Не бойся, блефуй. Покажи ей, что ты держишь все под контролем и можешь действительно все это остановить.
Я издала резкий смешок.
— Это так типично для тебя. Оттягивая сроки, как обычно. У тебя даже нет короны, но ты все равно говоришь мне как с ней поступить.
Дориан вскочил с кресла, спокойствие на лице резко сменилось раздражением.
— Я помню, что значит быть королем. Я никогда не сбегал и не переваливал на других дела, которые казались слишком трудными.
— Правильно, — сказала я, внимательно следя за дистанцией между нами. — Получить корону было легко. Именно поэтому, конечно, ты был прав, не пойдя туда со мной.
Он прищурился.
— Ты знаешь, что я бы пошел, если бы мог. Поэтому я сделал единственное, что мог — раскрыл все после.
— Солгав! — воскликнула я.
Пыталась сдерживать свой голос и говорить твердо, позволяя только одному гневу вырваться наружу, но горе немного сломило меня.
— Создавая тщательно продуманные комбинации с Мастэрой, в надежде, что я завоюю для тебя больше земель. Почему ты не видишь, как неправильно это было?
— Это?
Его голос звучал так же громко, как и мой. Я так редко видела, как его поглощают эмоции, и это было одновременно устрашающе и красиво.
— Ты думаешь, наши люди считают это неправильным? Те, чьи дома уже в безопасности? Те, кто остался жив благодаря этому? Корона искупила все, и ты все это разрушишь, если не заставишь Катрис силой вступить в переговоры! Мало того, не выступив, ты позволишь тому, что сделал Лейт, остаться безнаказанным.
— О, он был наказан, — сказала я.
— Да, — сказал Дориан холодно, — мной. Что ты, кажется, забыла, прыгнув в постель к этому животному.
— Кийо здесь не при чем. И того что ты сделал недостаточно, чтобы обязать меня быть с человеком, которым постоянно меня обманывает.
Дориан отвернулся, встав ко мне спиной. Почему-то это было оскорбительнее, чем все свирепые взгляды в мире.
— Я могу только предположить, что это и есть человеческая логика. Достижение мира путем сокрытия правды — это предательство. Самый страшный грех в мире. А измена высоконравственна и правильна.
— Это не так! Я не... Я не обманывала тебя. Насколько мне известно, я была заинтересована в этом, пока мы не расстались. И я стала свободна делать все, что хочу.
— Понятно.