Железная мистерия

Андреев Даниил Леонидович

Молодой архитектор, в глубоком раздумии

Сходил я в сумрак убежищ,Дрожал у жалких костров;Я слушал кривду судилищ,Правду детей и вдов.Им форум — даже в подвалах;Плуг бед провел борозду,И нив, еще небывалых,Я к новому утру жду.

Бесстрастный голос с вышины

Надежда усталым: Четвертая Стража Ночи Переходит черту.

Две взволнованные женщины, быстро проходя

— За

всю мою жизнь… от самых пеленок… Такого оратора никогда!Я потрясена была, как ребенок, Я плакала, веришь ли? да, да, да!— Красив он? — Не знаю. — Но, все-таки, молод? — Ах, милая, молодость тут ни при чем.Но речь его бьет по душе, как молот, Вторгается в совесть ярким лучом.

Двое прохожих

— Я слышал про сказочную работоспособность, Про фантастическую быстроту…— Могу, если хочешь, одну подробность: Но ты осудишь нелепость ту.— Какую? — Он не признает ботинок. — Что же, сандалии? — Если б так…Он ходит везде босиком, как инок. — Даже зимой? Юродство. Чудак.— Нет, почему же? это — лишь способ Чувствовать, что в песке и в пылиБрезжит, лучится, мерцает, как россыпь, Слой живоносных духов земли.— Ха! ну, а в городе? — Что ж, на Востоке Ведь не боятся подобных идей;Да: мостовая пронизана токами Тысяч и миллионов людей.И, как ни странно, вдоль каждой трассы Этот флюид, расширяя круги,В нас от человеческой массы Входит через подошву ноги.

Молодой архитектор встретил знакомого. Оба присаживаются на лавочке.

Знакомый

…Утром он — здесь, ночью — в Детройте,Завтра — в Бомбее, потом — в Шанхае, —Попробуйте-ка: удвойте, утройтеНормальные темпы! Не отдыхая!— И много последователей нашел он?— Уж сотни готовы идти на риск.Он прост, как Ганди, остер, как Шоу,И всепрощающ, как сам Франциск.

На площади шум. Приближается группа людей, окружив Воспитателя.

Приятель Архитектора

Видел и этого. Один из сотенПоследователей, но о нем говорят.

Архитектор

Я знал его раньше. Из подворотенОн извлекал чумазых ребят.

Насмешники в толпе

— Кто это шествует? — Ба!Тот, чья головка слаба.— Он про богов голытьбеПлел у костров, как бебе.

Воспитатель, взойдя на возвышение

Наследие самое грозное,Оставленное нам, нищим, —Не эта полночь морозная,Не ветер над пепелищем,Не вскормленная разрухоюЗа жизнь и за хлеб тревога,Но пепелище духаИ тень Человека-бога.

Пренебрежительные

возгласы

— А-апять он в гнилую мистику!— Мыслители старой масти…— Словесная эквилибристика…— Божок детворы в предместье…

Воспитатель

Отстроится город заново;Отстроится все отечество;Зажжет свое мирное заревоТрудящееся человечество;Но чем согреем мирок мыСердец, охлажденных с детстваСтужей безбожной догмы,Гордыни и святотатства?

Говор

— Тьма сгинет в бою короткомС раскрепощенным рассудком.— Работа нескольким суткам…

Воспитатель

Ответственность давит на плечи нам.Каким заниматься трудом нам,Глядя в глаза искалеченным?Невежественным? бездомным?Взгляните на изуродованныхИ школой и страшным детством,Никем и ничем не порадованных…Вот подвиг для вас!Вот — крест вам!

Разговоры

— Вот куда гнет он… Глянь-ка:Собрал ребятню, как нянька.— Мордашки у всех, как дыньки…— А деньги? Откуда деньги?— Разве дождешься рубликаОт наших родных раззяв…— А за морем есть республика:Не там ли искать хозяев?

Голоса женщин

— Ваши издевки — не метод.— И ваши ухмылки — пошлы.— Когда б не такие, как этот —Вовек ничего б не вышло!

Другие

— Правда. Разве негожеПятна позора вывесть?— Правда. Разве не то жеИсподволь шепчет совесть?

Тот, кто был Ректором и Главным судьей, теперь — Министр юстиции, спускаясь к Воспитателю из зала кое-как отремонтированного дворца

Здравствуйте. Очень рад вас увидеть. И, конечно, вы правы. Но мыСкоро забудем про все; и Овидия, И Берлиоза, и мудрость Фомы.Помнишь ли о каких-либо ценностях, Если все двадцать четыре часаКружишься, мечешься по современности Белкой, бегущей внутри колеса?Рок, громоздящий невзгоду к невзгоде — Ксантиппа, ярящаяся на мудрецов!И все же — глубоко продуманный кодекс, Верите ли, скоро будет готов!

Воспитатель

Да: говорят, вы сильно захваченыТворчеством процессуальных норм?

Министр юстиции

Этой фундаментальной проблеме в придачу Вниманье мое привлекает и кормДля детских садов; мы взываем, затронув Лучшее в человечестве; ноТридцать, ведь тридцать, тридцать мильоновБрошены на социальное дно!

Воспитатель