Железная пыль
Шрифт:
– Сначала ту группу догоним, затем к этим спустимся. Бабы от нас никуда не денутся, но хочу предупредить, насильничать запрещаю, - строго произносит капитан.
– О, как!
– усмехнулся Алексей, - серьёзное заявление. Но мог бы не говорить, я не насильник ... я всё делаю по обоюдному согласию, так же как Семён Валентинович, - старлей заржал.
– Видел, как Алевтина расцвела, когда он её оттрахал. Хотя по мне, старовата, но жопа и груди что надо!
– Не советую смотреть в её сторону, - спокойно произносит Вадим.
–
Вадим удивленно посмотрел на друга, он явно не ожидал от него такого проявления эмоций, передёрнул мощными плечами, осуждающе наклонил скуластое лицо и вкрадчиво произносит: - Хочу предупредить тебя, князь Лёха, наплодишь бастардов, в будущем могут возникнуть проблемы.
– Князь?
– Алексей подумал, что ослышался, затем понимающе кивнул: - Это Семён Валентинович такую интересную идею бросил?
– А тебе не нравится?
– Значит он, - хитро улыбнулся старлей.
– И кто у нас ещё князь?
– Пока я, ты, да Иван, а генерал, соответственно, Великий князь.
– Ржу не могу, а почему не президент?
– Не любит он это название.
– Тогда всё логично, - Алексей в великой иронии скривил тонкие губы.
– Не хочешь быть князем, откажись, а рожи не корчи, - пожал плечами Вадим.
– Нет уж, "умерла, так умерла", придётся вместе с вами ломать эту комедию, да и не делает Семён Валентинович ничего просто так.
– Наконец-то прозрел.
Офицеры на некоторое время замолчали, но вдруг Алексей заржал как жеребец, Вадим в удивлении глянул на друга.
– Послушай, ты Гончаров, я Кузнецов, с такими пролетарскими фамилиями и в князья!
– Ну, назовись Рюриковичем, Голициным ...
– Нет уж, своими предками я дорожу, - оборвал смех Алексей, - народ привыкнет и князю Кузнецову.
– В образ вошёл?
– усмехнулся Вадим.
– У меня всегда всё быстро происходит.
– Всегда удивлялся твоей реакции.
– У тебя она хуже?
– хмыкнул Алексей и задумчиво проговорил: - М-да, ещё б оружие какое, не из рогатки же стрелять.
– И из неё, родимой, можно спокойно в глаз попасть, а в висок ... сделаем что-нибудь. Здесь тис растёт, можжевельника тьма, орешник есть, вяз ...
– Знаю, Иван уже думает об арбалете, - буркнул Алексей, - но это никак не заменит СВД.
– Забудь о прошлых игрушках, - нахмурился Вадим, наблюдая из-за укрытия за людьми в посёлке.
Несколько мужчин приподняли деревянную ограду, подпёрли бревном, а молодая женщина с усердием принялась расчищать снег. Из сугроба выскочил здоровенный алабай, завалился на спину, поелозил на снегу, вскочил, отряхнулся и с злобным лаем дёрнулся на появившихся у ограды новых людей, но его быстро берут на поводок.
Вадим криво усмехнулся, глядя на рвущегося в бой пса: - Счастливый, ему этот апокалипсис до собачей сраки.
– Мне тоже, - заржал Алексей.
– В этом селе придётся нехило поработать, народ быстро очухивается, -
– Запомни, князь Лёха, все они - наши подданные и должны знать своё место.
– Пару человек на кол посадим и порядок обеспечен.
– Шутишь, предлагаешь нам заниматься казнями?
– обомлел Вадим.
Алексей спрятал в себе рвущийся волчий взгляд, на лисьем лице появляется хитрое выражение: - Конечно, друг, это просто такая шутка, - и усмехаясь, добавляет, - за нас это делать будут другие, а кандидатов на роль палача найдём, человек по своей природе, существо гнусное.
– В какой-то мере ты прав, но про всех людей такое говорить нельзя.
– Почему же, а скольких людей мы собственноручно отправили к праотцам?
– То были задания, - недовольно повёл скулами Вадим.
– А сейчас, думаешь, что-то поменяется?
– Алексей наконец-то выпустил наружу свой знаменитый волчий взгляд и капитан даже внутренне содрогнулся, поэтому только вновь пожал мощными плечами и доброжелательно произносит: - Всё ты любишь усложнять, дружище. Давай-ка валим отсюда, а то сейчас всех на кол пересажаешь.
– Люблю, когда ты так шутишь, - хитро улыбнулся старлей.
Офицеры покинули посёлок, осторожно вышли на тропу, петляющую между нависшими скалами, переходят на бег, что бы быстрее оказаться на плато Узунджа. У Скельской пещеры притормаживают, осторожно обходят огромные воронки. Раньше здесь стояли экскурсионные автобусы, но сейчас валяются лишь разорванные шины и вещи, что не успели до дождя сгореть.
– Трупов нет, - быстро огляделся Алексей.
– Ночь была жаркая, на деревьях клочья шерсти от хищников. Хорошо они потрудились, снег сойдёт, сильного зловония здесь не будет.
– Куда же они все подевались?
– старлей немного побледнел.
– Ты имеешь в виду хищников? Так, гроза сумасшедшая была, посмотри, все деревья от молний пострадали. Здесь был настоящий огненный ад. Что-то мне подсказывает, сдёрнули все хищники с плато и из Байдарской долины, к морю спустились. Заметь, за всё время, что мы идём, с настоящими гадами мы так и не столкнулись.
– Сплюй.
Вадим шумно высморкался, но внезапно толкает Алексея в воронку и сам туда же скатывается. Затем осторожно подлезает к кромке, некоторое время что-то рассматривает, машет рукой.
То, что они увидели, даже их очерствелые души заставило дрогнуть. Вниз по тропе, покачиваясь и спотыкаясь на каждом шагу, бредёт абсолютно голый человек, весь пах и ноги в крови, лицо смертельно бледное, глаза пустые.
– Оп-паньки, кто ж его кастрировал?
– в омерзении сплюнул Алексей.
– Просто так это не делают, слишком жестоко, - задумался Вадим, - я так считаю, насиловал он чью-то жену, а муж застал, обиделся, и яйца оторвал.
– Логично, - кивает старлей.
– А посмотри, наколка у него эсесовская ... и ещё куча. Так это ж правосек! Чего этот идиот в Крыму забыл?