Железная рука
Шрифт:
— Да… — протянул озадаченный Маль-Крепи, — совершенно непостижимая вещь. — Ей-богу, я не знаю, что делать. Вот если б одна из этих мерзких тварей вонзила свои зубы в эту принцессу! Тогда ей — каюк.
— Нет! Змеи не жалят заклинателей. И к тому же, я полагаю, ей не опасен их яд.
— Это уже хуже. А почему?
— Потому что она, без сомнения, привита, как говорят жители этого края.
— Как так «привита»?
— А вот так, ей сделали своеобразную прививку.
— Гляди-ка! Прямо как в институте Пастера! [134]
Note134
Пастер
— Именно! Среди туземцев есть такие особенные индивидуумы [135] , которые, пользуясь своим опытом, изготавливают лекарства с подмешанными туда и перетертыми в определенных пропорциях [136] ядами. Эти лекари, владеющие секретом, достигнутым эмпирическим [137] путем, растирают немного снадобья между пальцами рук и ног своих пациентов. Это вызывает у тех лихорадку. Длится она неделю, но, судя по всему, после нее уже не действуют укусы самых ядовитых змей.
Note135
Индивидуум — отдельный человек, личность.
Note136
Пропорция — соразмерность, определенное соотношение между собой частиц.
Note137
Эмпирический — основанный на опыте.
— Хорошо. Стало быть, нам надо во что бы то ни стало пройти это страшное лечение.
— Спасительное. Тогда можно будет Не бояться укусов ни сороконожек, ни пауков-крабов [138] , ни скорпионов [139] . А особенно змей.
Бандит был прав. Каждому известно, что экваториальные районы Южной Америки кишмя кишат вредным зверьем со смертельным ядом. А туземцы все время ходят почти обнаженными, доступные всяческому уколу и укусу. Поэтому они и нашли превентивное [140] средство, более предпочтительное, чем последующее лечение, которого к тому же можно и не получить в этих беспредельных просторах.
Note138
Пауки-крабы — один из видов пауков, тело плоское; передвигаются одинаково хорошо вперед, назад, боком. Паутину не плетут, подстерегают добычу на деревьях. Величина до 1 см.
Note139
Скорпионы — отряд членистоногих, класс паукообразных. Вооружены клещами, на брюшке — ядовитое жало. Опасны для человека.
Note140
Превентивный — предохранительный, предупредительный.
Так что за сотни лет до знаменитых открытий нашего великого Пастера здешние примитивно устроенные люди обзавелись снадобьем, подобным пастеровской прививке. Именно этой спасительной практике они обязаны своим почти полным иммунитетом [141] , которому в критический момент позавидовали бандиты.
— Да, — проворчал Маль-Крепи, — весьма досадно, что в нашей шкуре нет этой самой штуки Пастера.
— Раз мы не привиты, давайте воспользуемся более простым средством. Однако я его считаю очень эффективным.
Note141
Иммунитет —
При этих словах Король взял свой кинжал, срезал им несколько мелких веток деревца, листва которого напоминала акацию, и кинул на землю небольшой пучок, сказав своему компаньону:
— Подожги это и разведи костер.
Тот повиновался, запалил с одного раза трут [142] , прикрыл его несколькими сухими щепками, которые всегда лежали в просмоленном мешке бандита, и подул на огонь. Костер тотчас же разгорелся.
Король подбросил в огонь веток, и они тут же заполыхали.
Note142
Трут — фитиль или высушенный гриб трутовик, зажигающийся от искры при высекании огня.
— Смотри-ка! — удивился Маль-Крепи. — Ветки же совсем зеленые, из них сок течет, а горят, как хворост.
— Потому что сок смолистый.
— Прекрасно, случай сослужил нам добрую службу.
— Дело не в случае.
— А в чем?
— В наблюдении… Я заметил на ветках довольно большие капли, похожие на те, которые бывают на коре сосен. Они смолистые и, следовательно, должны прекрасно гореть. Мне подумалось, что это надо использовать.
— Хоть вы и недолго живете в лесу, а умеете все делать не хуже индейцев.
— Я о другом сейчас думаю.
— Черт побери! Какой зловонный дым! Холера! Какая отрава, однако.
— Да, это тебе не роза. Здесь сейчас горит, потрескивает, дымит, дает восхитительное пламя идеальное топливо, старина.
— Никто не говорит ничего против. Но для чего нужен огонь там, где и так задыхаешься от жары больше, чем в парнике? Не лучше ли была бы холодная водица?
— Ты глуп. Ну-ка быстро за работу!
— Опять корпеть?
— Не корпеть, а вкалывать. Нам нужно как можно больше нарезать этих веток. Собрать большие кучи, разделить их на пучки. А потом сделать длинные лучины. Так что, видишь — работы много.
— Но нас только трое!
— О! Это ненадолго. К нам придет подкрепление.
— Слава Богу! Ведь с тех пор, как я покинул пресловутую «исправиловку», у меня пропал вкус к работе. Так, значит, подмога придет в течение дня?
— Да, тотчас же, как только расправятся с проклятым незнакомцем, который поубивал столько парней. Они пришлепают самое позднее — к полудню. Тогда нас тут соберется с десяток, хорошо вооруженных и обеспеченных продовольствием. Можно будет спокойно ждать лодки.
— Ах, какая приятная перспектива.
— Да, чудесная. Она позволит нам подняться за короткое время вверх по течению Марони и Тапанаони, преодолеть водопады и стремнины, тропки кайманов, выступ Тумук-Умак, притоки амазонского бассейна… А кроме того…
— Применить силу. Раньше мы ведь не могли этого сделать.
— И стать поистине хозяевами края. Вот почему мы не можем застрять здесь так глупо из-за каких-то рептилий.
Не прерывая разговора, бандиты срезали ветки и сваливали их в кучи.
А в это время смертельно испуганная, бедная девушка говорила себе: «Боже мой! Что они собираются делать?»
Змеи все прибывали. Но уже в меньшем количестве. Когда стоит раскаленный зной, рептилии лежат, свернувшись клубком. Но все равно для обидчиков Мадьяны это скопище тварей — с великолепной расцветкой красного дерева, зеленых, как попугаи, змей-лиан, тонких и гибких, как растения, чье имя они носят, — представляло большую опасность.
Однако поглощенные подготовительными работами, бандиты их даже не замечали.
Звуки свистка, донесшиеся издалека, заставили их вздрогнуть. Они приостановили свою деятельность, и Маль-Крепи, вытерев рукавом пот, струившийся по его веснушчатому лицу, воскликнул: