Железная рука
Шрифт:
— Удача! Вот и подкрепление!
Король ответил на сигнал, и спустя несколько минут на поляну вышло шесть хорошо вооруженных человек.
— Эй! — воскликнул главарь без всякого вступления. — Вас так мало?
Один из подошедших сказал голосом, полным ненависти и ярости:
— Мы потерпели поражение. Убитый Шкура валяется с пулей в груди. Двое других расстреляны кабатчиком.
— А Том Канон?
— Изувечен на всю жизнь. Кисть правой руки раздроблена. Сама рука переломана, как черенок трубки. Этот Железная Рука — страшный
— Железная Рука?
— Да! Незнакомец, который похитил было Мадьяну… Он бил нас смертным боем.
— Черт! И вы оставили его жить?
— Он неуязвим.
— Посмотрим, — сказал Король.
И добавил с ужасающим спокойствием:
— Я приговорил его. Он умрет! О! Но перед этим за все расплатится. Или… я больше не король пяти тысяч несчастных.
— Тише. Тебя могут услышать.
Но тот продолжал громоподобным голосом:
— Король каторги! Знают ли об этом, нет ли, мне плевать! Я сбрасываю маску… Война объявлена. Не нужно больше инкогнито [143] . К черту осторожность! Я открыто провозглашаю бунт! А пока что покончим с нашими делами здесь, и как можно скорее.
Note143
Инкогнито — скрытно, тайно, не обнаруживая своего имени и личности; человек, желающий остаться неизвестным.
— Хорошо! Мы готовы действовать. И раз ты так говоришь, значит, все подготовил, не правда ли?
— Да, все! Кстати, за вами никто не увязался?
— Но разве можно это знать? Однако из предосторожности мы срезали дорогу.
— Сюда только один путь — через бухточку.
— И прекрасно! В пятистах метрах отсюда мы натянули над водой три лианы, разрезанные посредине…
— И что же?
— Каждый из двух отрезков соединен с патроном, начиненным порохом.
— Но заряд не ушел под воду?
— Нет, он плавает сверху, на дощечке из хлопчатника, а это растение такое же легкое, как пробковая кора. Если подплывет какая-нибудь пирога, она наткнется на лианы, концы их, прикрепленные к взрывчатому устройству, натянутся…
— Понимаю. Оно загорится от трения и бабахнет.
В это время мощный взрыв раздался в лесу и страшным эхом отозвался под огромным лиственным сводом. Привыкшие к грохоту грома и шуму деревьев, которые падают от старости, обезьяны и попугаи никак на него не прореагировали.
Но понявшие все бандиты разразились победным хохотом, а их товарищ продолжал:
— Пирога, должно быть, разнесена в щепки, а от ее экипажа остались одни лоскутья. И околевший пес не укусит.
— Не укусит-то он не укусит. Да здесь кишмя кишат гады.
Взбудораженные Мадьяной, которая в ужасе смотрела на подкрепление, змеи шипели, тянули шеи и открывали пасти.
— Там вы установили взрывчатое устройство, а тут мы разведем огонь, — сказал король каторги.
— Понятно!
— Ладно! Давайте-ка обложим листвой всю площадь вокруг хижины.
Мадьяна поняла, что собираются делать бандиты, задрожала, но не вымолвила ни слова. Король жестко бросил ей:
— Вот что, дорогуша, дальнейшее сопротивление бессмысленно. Через минуту-другую вы окажетесь в огне. Рискуете сгореть заживо. Или, по крайней мере, будете серьезно ранены. Кроме того, обезумевшие змеи, возможно, ринутся на вас и искусают. Выслушайте мое последнее слово: отдайте себя в наши руки, и я клянусь, что никто не сделает вам ничего худого.
Мадьяна в гневе воскликнула:
— О! Трусы! Трусы! Жалкие каторжники! Я лучше умру, чем добровольно сдамся вам!
Бандит пожал плечами, сделал своим приятелям знак и безжалостно произнес:
— Делайте что приказано.
Его дружки тотчас же прикрепили к палкам по маленькому пучку травы и подожгли веточки, которыми была обложена хижина. В мгновение ока все заполыхало. Пламя, потрескивая, начало свою пляску и, ворча, взметнулось вверх, распространяя вокруг дым с отвратительным запахом.
Вначале удивленные, а вскоре напуганные, змеи задвигались, стали размыкать свои кольца, поднимать головы, шипеть и сбиваться в движущуюся, наводящую ужас группу.
Маль-Крепи весело заржал:
— Для зверей с плохим характером это как раз то, что надо!
Приятели с готовностью его поддержали и, подбадривая друг друга смехом и грубыми шутками, стали заменять уже сгоревшие пучки травы свежими. Факелы запылали снова. Тогда головешки, на которых были сгустки смолы, бандиты начали бросать ближе к тому месту, где находилась девушка.
Пучок горящей травы упал к гамаку Мадьяны, а под ним извивались змеи. Мерзкие рептилии (их уже почти лизали языки пламени) собрались в один клубок и бросились к пылающему барьеру, но не смогли его пересечь. Некоторые из них стали подниматься, раскачиваться из стороны в сторону посреди густого смрадного дыма и с яростным шипением падать от удушья. Измученные, теснимые, подталкиваемые, беспрестанно обжигаемые горящими ветвями, они опять сплелись в один комок. И в этом шевелящемся, спутавшемся клубке заполыхали зеленый, красный, ртутно-серый и желтый цвета. Ужасное адское видение заставило не один раз вздрогнуть жестоких, вырвавшихся из лап каторги людей.
Мадьяна поняла, что помощи ждать неоткуда, надежды больше нет и она обречена. Задыхаясь от нестерпимого жара и зловония, ничего больше не видя, не слыша, чувствуя, что жизнь покидает ее, девушка застонала. Из ее уст вырвалась душераздирающая мольба о пощаде. Мадьяна приготовилась к смерти как к ниспосланному свыше освобождению.
— Ага! Браво! Браво! Она в наших руках! — торжествующие негодяи.
— Она нам нужна живой! — Король. — Ведь она стоит миллионы… целое состояние… это золотое королевство!