Железные трупы
Шрифт:
— Меридий? — с трудом выкрикнула женщина.
Копарнос удивился её силе. Говорившая умирала, но алхимия отчаяния и надежды стала топливом для крика.
Он ответит ей, но не сейчас. Ему удалось запустить грубую диагностику «Владыки Войны». Питание, кажется, вернулось в большинство отсеков, появились возможности двигаться и атаковать. Осталось проверить наиболее важную движущую силу — принцепса. Если эта женщина окажется всего лишь одним из модерати, он мало что сможет сделать. Железный Воин застрянет в этом лишенном подвижности убежище, которое, в долгосрочной перспективе,
Он поднялся на верхние уровни панциря и обнаружил коконы модерати манолис. Они были закрыты, но не изолированы от заражения вирусом, и стрелки погибли. От них осталась лишь изодранная униформа и вонючая кашица, скопившаяся на дне их коконов. Копарнос мысленно вычеркнул вторичные орудия.
— Меридий? Почему ты не отвечаешь?
Копарнос добрался до армированного люка, ведущего в голову титана. Здесь лежали останки ещё одного техножреца, две серворуки сползали по двери, металл которой был покрыт царапинами и подпалинами. Ещё один признак бессмысленной паники. Чего надеялся достичь адепт? Находящийся за дверью мостик оставался убежищем лишь в том случае, если дверь была закрыта.
Копарнос повернулся к висящей на стене справа от двери вокс-рации.
— Меридий мёртв.
Поначалу была лишь тишина, но затем голос заговорил вновь.
— Кто это?
— Я — Копарнос, и я — ваша единственная надежда. Идентифицируйте себя.
— Принцепс Бенрат. А вы — из Легионес Астартес.
— Модерати майорис ещё живы?
— Не уверена. Час назад были, но с тех пор они не разговаривают… И больше не отвечают.
— Так или иначе, вы не в состоянии это подтвердить?
— Я не могу двигаться. Когда в нас ударил импульс, возник резкий скачок напряжения, прежде чем питание вышло из строя. Невральная отдача оказалась разрушительной. Я парализована.
— А что насчет ваших соединений с титаном?
— Не могу сказать ничего конкретного. Пока энергия не вернулась, я была словно подключена к пустоте. Теперь я могу ощущать его жизнь, но не машинного духа. «Остенцио Контрицио» парализован, как и я.
Стоило ожидать, что Бенрат будет отделена от машинного духа. Копарнос видел системные сбои во время диагностики. Машинный дух ещё жив, но изолирован.
— Ранее я видел в кабине свет.
— Голова обладает достаточным запасом энергии для функционирования в изоляции в течении длительного периода.
— Вы не катапультировались…
— Какой бы был в этом смысл?
— Никакого.
Хорошо. Бенрат полностью осознавала свое положение. Отделение головы от искалеченного тела титана лишь переместило бы выживших на выжженную взрывом землю. А поисковые команды никто ни за кем не посылал. Каким бы событиям не суждено было здесь произойти, они свершаться без участия остальной части планеты.
— Принцепс. Я могу покончить с вашей парализованностью. И вернуть вам цель.
Слова прозвучали неестественно. Он привык приказывать, а не предлагать. Последнее шло вразрез c его выучкой и самой сутью. Но ему необходимо их согласие, её и модерати майорис, при условии, что они ещё живы. Если все эти люди настолько близки к смерти, то даже малейшее усилие может оказаться смертельным.
— Вы
Её голос звучал явно скептически.
— Не совсем. Я могу вернуть ему вас.
Копарнос подождал, пока Бенрат осознает, что он имел в виду. Дал ей немного времени, чтобы она самостоятельно дошла до мысли, усвоила её действительность и последствия. Он стоял неподвижно, но при этом все равно перестраивал поле боя.
— В нем нет ни невральной ванны, ни амниотического резервуара.
Значит, Бенрат знала, что должно произойти, и уже была на полпути к принятию решения.
— Я в курсе, — ответил Копарнос.
— Вы сможете справиться без них?
— Да.
— И процесс необратим?
— Вы бы задали этот вопрос дредноуту Легиона, уважаемая принцепс?
— Нет… Простите меня. Слабость моего тела — не слабость духа.
— Тогда я начну. И знайте — внутреннее пространство крайне радиоактивно.
— Понимаю. Как только я открою дверь, назад пути не будет.
Его никогда и не было, подумал Копарнос. Всё на этом свете бесповоротно.
Круглый люк разошелся посередине с глухим металлическим звуком и шипением высвободившегося воздуха. Две его половинки скользнули в стороны. Открывшийся проход оказался слишком маленьким, чтобы кузнец войны смог войти в отсек. В задней части помещения на своих тронах покоились модерати майорис, расположившись по бокам от занимаемого принцепсом возвышения в передней половине головы титана.
Глазницы из бронестекла смотрели на разоренный ландшафт. С тех пор, как Копарнос забрался в титан, ветер стих ещё немного. Застилающие всё пылевые облака по-прежнему вздымались над полем, но теперь он мог видеть гораздо дальше. Кладбищу гигантских трупов не было конца, вдаль, вдаль, и вдаль уходили ряды железных надгробий, застывших в своей ярости. Но среди всей этой смерти он также разглядел вспышки далекого огня орудий. Не он один стремился вернуть трупы к некоему подобию жизни. Копарнос сумел добыть себе какое-то время. Кузнец войны больше не умирал, но, остановив этот обратный отсчет, он запустил другой. Близилась новая битва. Угли войны за Талларн собирались разгореться вновь. И Копарнос не потерпит в ней неудачу.
Он проверил модерати. Те сидели без сознания, дыхание их было затрудненным. Но в них было достаточно жизни для достижения его целей.
— Вы здесь? — раздался женский голос.
Копарнос увидел макушку обритого черепа Бенрат, выглядывавшую из-за спинки её трона, и руки, покоящиеся на резных подлокотниках. Принцепс не двигалась. Её парализованность была обширной, как она и сказала.
— Я здесь, — ответил Железный Воин.
Он начал свою работу. На её осуществление понадобиться время, которого у него было крайне мало. Тем не менее, Копарнос подавил это беспокойство и сосредоточил всё свое внимание на стоящей перед ним задаче. По крайней мере, ему было с чего начинать. Интерфейсные кабели, соединявшие Бенрат и модерати с манифольдом Титана, остались ещё вполне жизнеспособными.