Железный ангел

Александр Аде

– Видите ли, Королек… Впрочем, давай на ты, так гораздо удобнее. Не возражаешь?

– С удовольствием… А теперь, пожалуйста, объясни, как узнал обо мне? И как догадался, что буду обедать здесь, в «Араксе»? Следил?

Он вновь как бы нехотя усмехается.

– Я – бывший офицер КГБ, для меня сбор информации, слежка – занятия привычные.

– А почему бывший, если не секрет?

– Не вписался в специфичную обстановку девяностых годов… Впрочем, неважно… Подал в отставку. Стал бизнесменом. Приохотился. Понравилось. Пока фартит. Что будет дальше – не загадываю.

– Хорошо. Допустим,

ты меня вычислил. Зачем?

– Я хочу, чтобы ты нашел убийцу Жанны.

– Почему бы тебе самому этого не сделать? При твоих-то возможностях и старых связях.

– Никаких связей у меня нет. Я ушел со скандалом… Нет, не совсем так. Скандалов там не любят… Но нехорошо ушел. И меня забыли. Вычеркнули, будто никогда и не существовал… Это первое. Теперь второе. Я загружен по самую маковку. Мне проще заплатить сыщику – пускай старается, вертится, зарабатывает на хлеб насущный… Наконец, третье. Как ни банально звучит, но у меня жена и взрослые дети. И я не намерен светиться, расследуя смерть Жанны.

– Тогда несколько вопросов. Извини, если они тебя ранят… Только вряд ли стоит вести этот разговор здесь…

Почти не ощущая вкуса, поспешно проглатываю бизнес-ланч, натягиваю куртку, вместе новым знакомцем покидаю полутемный зальчик «Аракса» – и оказываюсь в озябшем, нахохлившемся январском городе. Со стороны Бонч-Бруевича гремит музыка и раздаются зазывные радиоголоса.

Недалеко от кафушки замер приличных габаритов черный внедорожник, скорее всего, принадлежащий бывшему кагэбэшнику. На этом внушительном фоне моя «копейка» выглядит замарашкой и замухрышкой. Чем-то нелепым, давно отжившим свой век. Ископаемым.

Жестом приглашаю чекиста в отставке сесть в мою машинешку. Мужик молчаливо подчиняется, осчастливив своим седалищем соседнее с водителем кресло. Я усаживаюсь за руль.

– Я немножко о тебе поразузнал, – сообщает делец. – Не стану выдавать людей, от которых получил сведения, но портрет в моем сознании сложился вполне отчетливый.

Он не поясняет, понравился ему этот портрет или вызвал иные чувства. Спрашивает:

– Как понимаю, ты ищешь убийцу ради спортивного интереса?

– Вроде того.

– Ценю твое бескорыстие, но профессионал должен работать только за деньги, иначе теряется квалификация. Я тебя нанимаю. Можешь даже передо мной не отчитываться, верю и так. Мне нужен результат.

Достает портмоне, не считая, вытаскивает с десяток красноватых купюр, протягивает мне.

– Это задаток. Мелочь. Для начала.

Небрежно засовываю бабло в карман куртки.

– Что ж, давай знакомиться. Меня, как тебе известно, зовут Корольком. А тебя как звать-величать?

– Для людей посторонних я - Ярослав Максимович. Для тебя - Ярослав.

– Не ты звонил в ментовку, Ярослав?

– Мы с Жанной собирались тридцать первого отпраздновать Новый год. В три часа дня. Конечно, в полночь романтичнее, но я обязан был явиться на традиционное семейное застолье… В нашем… скажем так: укромном уголке Жаны не оказалось. Я подождал полчаса, час и понемногу стал беспокоиться. Отправился к ней. Открыл дверь (у меня есть запасной ключ, так, на всякий случай), гляжу - Жанна лежит в прихожей. Мертвая… Позвонил

по ноль-два: нельзя же было оставлять ее в подобном…

Он сглатывает слюну, стискивает лежащие на коленях руки в кулаки.

– И тебя никто не заметил?

– Тридцать первое декабря, дружище. Большинство людишек веселятся в своих квартирках, остальные где-то куролесят в изрядном подпитии. И все чудовищно перевозбуждены. Никому ни до кого дела нет. Следов я, конечно же, не оставил.

– Твоей жене известно про Жанну?

Кривенькая усмешечка. Бледно-карие глаза теряют обычную холодную настороженность и немножко смягчаются.

– По-твоему, моя жена – жуткая стерва, которая разузнала про Жанну и решила ее уничтожить? Ошибаешься. Она – другая. Деликатная, рассеянная. Историк по профессии и по призванию. Но сейчас не работает, сидит дома и приватно занимается своей любимой эпохой Возрождения. Современность ее волнует не слишком. Предположим, я сообщаю жене, что у меня есть кто-то на стороне, более того, я решил на этой пассии жениться. Первым делом она, естественно, расстроится. А потом вымученно улыбнется и заявит: «Я очень рада за тебя. Пожалуйста, приведи свою избранницу сюда, мне необходимо с ней переговорить». И когда эта женщина (рассуждая теоретически) появится в нашем доме, жена примется растолковывать ей, что быть женой Ярослава - ослепительное счастье: «Вам сказочно повезло, милочка, он - замечательный человек»… У нее больное сердце, Королек. Если с ней что-нибудь случится, мои дети не простят своего папашу до самой его смерти. И после смерти - не простят. Хочешь, верь, хочешь, не верь, а я люблю ее. Она – моя совесть. «Я любил двух женщин как одну, хоть они совсем не близнецы». Это про меня.

– Если у тебя такая жена, зачем тогда прятал Жанну, в разведчиков с ней играл?

Усмехается горько и иронично.

– Привычка.

– Ох, и тяжело ж с тобой. Не знаю ни твоей фамилии, ни адреса. Я даже не уверен в том, что тебя действительно зовут Ярославом. Ну, и как работать с таким нанимателем?

Пожимает плечами.

– Считай, что меня вообще не существует. И моей супруги тоже – как бы ты не горел желанием пообщаться с ней. Запомни: единственный смертный, который должен занять все твои мысли и желания, - убийца Жанны…

* * *

Анна

Вернувшись домой с работы, переодеваюсь и ложусь на диван. Все чаще чувствую усталость. Королек ходит уже без трости, весел и почти здоров, а я неуклонно слабею.

Страшно боюсь, что однажды он оставит меня. Знаю, уверена: этого не случится. Королек – человек предельной порядочности, но каково мне будет сознавать, что он живет со мной из одного только чувства долга!

Вот и стараюсь всегда быть в форме. Я обязана быть стройной, красивой и молодой, чтобы Королек любил меня. Остальные мужчины мне абсолютно безразличны, точно они бесполы. С тех пор, как познакомилась с Корольком, хочу жить и умереть любимой!

Сейчас полежу, отдохну и примусь готовить ужин.

Звенит сотовый.

– Привет. Покатался по городу. Ничегошеньки путного не сделал, лишь попусту потратил время. Примешь меня такого?

Конец ознакомительного фрагмента.