Железный Феникс 3
Шрифт:
— Ну что, отдохнула? Продолжим…
Гайла с Эфенией ожидают меня поблизости. Фейри с серьёзным видом поглаживает свежеиспечённую подругу по плечу.
Утешает, значит.
Но расстроенной Гайла не выглядит. Скорее — собранной и серьeзной.
— Я снова приняла решение единолично, не посоветовавшись с тобой, — без тени сожаления винится она. — Надеюсь, ты не в обиде.
Усмехаюсь:
— На обиженных воду возят. В любом случае, без твоих кхелотских заморочек будет даже удобнее. Раз уж мы с тобой
— А со мной? — тихо спрашивает Эфения.
— И с тобой, — вздыхает Гайла. — Меч и щит — неплохая комбинация, правда?
Эфения изумлённо замирает — и вдруг радостно взвизгивает. А после — бросается Гайле на шею. Та, будто бы нехотя, обнимает еe в ответ.
— Я вам не мешаю? — интересуюсь куда сварливее, чем сам от себя ожидаю.
Девушки хитро переглядываются и набрасываются уже на меня, крепко прижимаясь с обоих боков.
Вот.
Так мне нравится значительно больше.
— Кажется, теперь наши дела тут завершены, — произношу задумчиво после того, как сеанс объятий завершается. — Не пора ли возвращаться?
Дел много.
Нужно проверить, не развалили ли безнадзорные Ястребы общежитие или древнюю базу. Да и кайзеру доложить о текущей обстановке на острове, наверное, будет не лишним.
Эфения согласно кивает, и мы вместе с ней смотрим на Гайлу, ожидая ответа. Нас-то с этим островом почти ничего не связывает — в отличие от неё.
— Возвращаемся, — после мгновенной заминки решительно произносит девушка. — Только сначала к бабушке заглянем.
Бабушка Улу после божественного напутствия не только передумала умирать, но и временно взяла на себя множество забот. Только благодаря её опыту порядок удалось навести так быстро.
А ещё она единственная из островных родичей привечала Гайлу.
Остальные кхелоты, независимо от кровной близости, теперь смотрят на девушку со странной смесью неодобрения и благоговения. Будто она совершила нечто предосудительное, но так виртуозно, что не прикопаешься.
И только Цеад делает вид, что они вообще не знакомы. И не то чтобы это неправда: до отъезда Гайлы в Великую Росию они виделись от силы несколько раз — на официальных мероприятиях, где обязаны были присутствовать все члены семьи.
А ещё Мареона слишком явно отдавала предпочтение дочери, выдворив сына куда подальше.
Обидно, наверное.
И сразу возникает резонный вопрос: а кто же теперь станет следующим Владыкой? Та, о которой привыкли думать как о надежде всего народа, или тот, кого даже на порог Чёрного дворца не пускали?
Даже не знаю, слишком сложный выбор.
Чёрный дворец, к слову, оказался полностью разрушен. Даже прорытые под ним ходы полностью обвалились — теперь на месте роскошных строений глубокие ямы и кучи мусора.
Хорошо, что большую часть работников и даже пленённых нами служителей удалось спасти.
Лишь
Сейчас бабушка Улу руководит разбором завалов на территории дворца. Туда-то мы и отправляемся.
Вот только отпускать нас с острова так просто пожилая женщина не намерена.
— Ещё чего! — фыркает она, выслушав внучку. — Никогда такого не было, чтоб кхелоты в долгу оставались. Пока не отблагодарим — даже не думайте удрать.
Звучит как угроза. Но на деле оказывается совсем не страшно.
Праздник организовывают буквально на следующий день — нам остаётся лишь только на него явиться.
За неимением подходящих размеров здания народные гулянья проходят под открытым небом.
Центральная площадь Зехгала украшена цветочными гирляндами и фонариками, которые явно планируют зажечь после наступления темноты. По периметру установлены многочисленные палатки с едой и напитками, а в подходящем для этого углу заготовлена сцена, на которой что-то установлено.
Толпящиеся вокруг кхелоты и гости острова — прозвище «экстран» теперь под запретом — встречают наше появление громкими криками.
Капец, который вовсю уминает шашлычок возле стойки поблизости, салютует полупустой шпажкой. Он явно собирается взять от этого праздника максимум. Стоящий рядом с ним Рах Шан ограничивается благосклонным кивком.
А навстречу нам уже торопится делегация.
Впереди энергично топает бабушка Улу, за ней вышагивают Цеад, Ешиля и другие кхелоты, среди которых присутствует неизменный Кемид.
Все уже успели позабыть о его работе на Владычицу, зато с удовольствием слушали байки, которые он готов был рассказывать хоть круглые сутки. Про этот день тоже наверняка небылиц понапридумывает.
— Приветствую вас от имени нашего народа, — объявляет Улу, когда мы останавливаемся друг напротив друга. Толпящиеся вокруг люди благоговейно внимают. — Прошу вас подняться на сцену для открытия праздника, — женщина чуть оборачивается к сопровождению. — Проводите наших героев на почётное место.
И тут же меня цапает под руку Ешиля, Гайлу — брат, а Эфению — незнакомый кхелот весьма сурового вида.
— Не вздумай, — шипит Ешиля, когда я дeргаюсь, чтобы освободиться из её хватки. — Не порти праздник.
— Предупредить трудно было? — шиплю в ответ, всe-таки следуя туда, куда она меня тянет. — Я думал, мы просто тут погуляем — и по домам.
Рогатая ехидина шкодливо улыбается:
— Терпи саль-бат, то ли ещё будет.
— У моего терпения есть неприятная особенность, — ворчу. — Оно слишком быстро заканчивается.