Железный крест

Лэкберг Камилла

— Да, — согласился Челль. — Заняться есть чем.

— Созвонимся.

— Обязательно…

Он даже не проводил ее — сразу схватился за телефон. Его журналистский нюх подсказывал, что здесь и в самом деле есть работа.

— Ну что, присядем и еще раз пройдемся по делу?

В понедельник во второй половине дня в отделе полиции было тихо и мирно.

— Почему же нет? — Йоста неохотно поднялся с места. — А Паула?

— Само собой. Сейчас схожу. — Мартин вышел и тут же вернулся с Паулой.

Мельберг прогуливал Эрнста, Анника возилась

с документами, так что кворум следователей состоял из них троих.

— Эрик Франкель, — начал Мартин и нацелился ручкой на чистый лист в блокноте.

— Убит в своем доме предметом, который составлял часть обстановки, — сказала Паула. — Орудия убийства преступник с собой не принес.

Мартин записал.

— Это указывает, что убийство могло быть и непреднамеренным, — вставил Йоста.

Мартин записал и эту версию и согласно кивнул.

— На бюсте, которым убили Эрика, отпечатков пальцев не найдено. Не похоже также, чтобы их стерли, так что убийца, скорее всего, действовал в перчатках, а это в значительной мере опровергает версию о непреднамеренности, — аккуратно сформулировала Паула, глядя, как ручка Мартина чертит на бумаге замысловатые иероглифы. А может, это стенография… — И ты сможешь потом это прочитать? — не выдержала она.

— Если по горячим следам перенесу в компьютер, — улыбнулся Мартин. — Если нет — значит, нет. И я не смогу прочитать, и никто не сможет.

— Эрик Франкель был убит одним ударом в висок. — Йоста разложил на столе снимки с места преступления. — Орудие убийства оставлено там же.

— А вот это как раз говорит в пользу того, что убийство было не хладнокровным, а скорее спонтанным, во всяком случае, не планировалось в деталях, — вставила Паула и поднялась, чтобы налить кофе.

— Единственное пока приемлемое объяснение — его исторические изыскания и раздражение, которое эта работа вызывала у «Друзей Швеции». — Мартин достал пластиковый карман и вытряхнул на стол пять писем. — К тому же у него был личный контакт с этой организацией через друга детства Франца Рингхольма.

— А мы можем хоть как-то связать Франца с убийством? — спросила Паула. Она смотрела на письма так пристально, словно ожидала, что они вот-вот заговорят.

— Не думаю. Трое из его приятелей-нацистов утверждают, что он в эти дни был в Дании. Конечно, это не стопроцентное алиби, стопроцентных, по-моему, вообще не бывает, но и у нас нет никаких доказательств его причастности. Следы ботинок на полу принадлежат мальчишкам, а других просто нет, кроме тех, разумеется, что там и быть должны — самого Эрика.

— Ты так и будешь стоять с кофейником в руках? — спросил Йоста замершую у мойки Паулу.

— Попроси как следует, получишь кофе. — Паула сделала строгую физиономию.

— Пожалуйста, — исправился Йоста. — Пожалуйста, не стой с кофейником в руках, а налей мне кофе.

— Теперь дата… — Мартин благодарно кивнул Пауле и отхлебнул кофе. — Теперь дата убийства. Мы можем с большой долей уверенности утверждать, что Эрик Франкель был убит между пятнадцатым и семнадцатым июня. Эти два дня — все, что у нас есть. Убитый так и остался сидеть в своем кресле, поскольку брат был в отъезде, а от него никаких вестей никто не ждал. Кроме разве

что Виолы, но с ней он порвал отношения накануне. Или ей показалось, что порвал.

— И никто ничего не видел? Йоста, ты говорил с соседями в округе? Никто ничего не заметил? Никаких незнакомых машин? Никаких подозрительных личностей?

— Соседей там — раз-два и обчелся, — проворчал Йоста.

— Это как надо понимать? Никто ничего не видел?

— Вот именно. Я поговорил со всеми — никто ничего не заметил, никто ничего не видел.

— Ну что ж, значит, этот след пока оставим. — Мартин сделал еще глоток кофе. — Теперь Бритта Юханссон. Конечно, обращает на себя внимание, что она как-то связана с Эриком Франкелем. И не только с Эриком. С Францем Рингхольмом. Пусть не связана, пусть была связана, причем много лет назад, но у нас есть распечатки телефонных звонков, и мы знаем, что в начале июня они звонили друг другу. Мало этого, и Эрик, и Аксель встречались с Бриттой…

Мартин сделал паузу и обвел коллег поощрительным взглядом, словно ожидая, что их вот-вот осенит догадка, и многозначительно, раздельно произнес:

— Почему надо было выбрать именно этот момент, чтобы возобновить дружбу шестидесятилетней давности? Может быть, стоит принять версию Германа — дескать, болезнь Бритты прогрессировала и ее потянуло на давние воспоминания?

— Я лично считаю, что это чушь, — сказала Паула. Она изящным круговым движением сорвала красный пластиковый ошейник с нераспечатанной пачки «Балерины» и вытряхнула себе на тарелку два печенья. Подумала, добавила еще одно и передала пачку коллегам. — Не верю ни единому слову. Почти уверена — если нам удастся узнать истинную причину этих свиданий, все станет ясным. Но Франц молчит как рыба, Аксель стоит на своем. И от Германа толку не добьешься.

— И не забудьте про денежные переводы, которые делал Эрик! — Йоста с хирургической точностью отделил верхнюю лепешку печенья, слизнул шоколадную прослойку с нижней лепешки и обе половинки положил в блюдце.

Мартин поглядел на него с удивлением. Он даже и не знал, что Йоста в курсе — обычно Йоста исповедовал принцип «я работаю с той информацией, которую мне дают; начальству виднее».

— Да, ты прав… Хедстрём в субботу был в Гётеборге. — Мартин нашел в блокноте лист, где записал все, что сообщил ему по приезде Патрик.

— И что он там накопал? — Йоста повторил тот же маневр со вторым печеньем.

— Йоста! Что ты делаешь? А если все начнут слизывать шоколад, а остальное выбрасывать? — возмутилась Паула.

— А ты что, подрабатываешь охраной прав «Балерины»? — Йоста демонстративно вскрыл еще одно печенье. — И ты прекрасно знаешь — все не начнут.

Паула фыркнула, забрала у него пачку и поставила на мойку — вне пределов досягаемости.

— К сожалению, почти ничего не накопал, — переждав перебранку, продолжил Мартин. — Вильгельм Фриден умер две недели назад, и ни вдова, ни сын о переводах ничего не знают. Конечно, нельзя быть полностью уверенным, что они не врут, но у Патрика никаких подозрений не возникло. К тому же сын обещал поговорить с адвокатом и прислать копии всех финансовых документов отца.