Железный предатель
Шрифт:
Голоса мгновенно затихли. Через дверной проем я увидел большой гостиничный номер с одной двуспальной кроватью и стеклянными дверями, ведущими на балкон. В комнате находилось три человека: одетый в халат отец Кензи, который в четыре часа утра выглядел более помятым и небритым, чем при нашей первой встрече; ее мачеха, стоявшая у прикроватной тумбочки с телефоном в руке; и маленькая девочка лет десяти, обхватившая колени руками, что смотрела на своих родителей из углового кресла.
– Кензи! – Ее мачеха уронила телефон и бросилась вперед, но отец остановил ее взмахом руки. Кензи осторожно прошла в комнату, и я последовал за ней, заметив, как взгляд ее отца, направленный
В этот момент отец Кензи, обогнув кровать, встал перед нами, и мое внимание переключилось на него.
– Маккензи. – При всей своей ярости мистер Сент-Джеймс оставался спокойным, и, вероятно, именно этот «голос адвоката» он использовал в зале суда. – Я бы потребовал объяснений, но все и так ясно. – Он перевел взгляд своих суровых, холодных глаз на меня. – Вот почему ты захотела увидеть Новый Орлеан.
– Папа, – начала Кензи, – все не так, как ты думаешь.
– Разве? – Выражение лица ее отца не изменилось. – Значит, ты не хотела поехать в Новый Орлеан исключительно ради того, чтобы встретиться с этим парнем, а я не разрушил твои планы, предложив отправиться всей семьей? А затем ты не сбежала посреди ночи, чтобы бродить по Новому Орлеану, занимаясь бог знает чем? – Кензи сглотнула. Ее отец прищурился, впиваясь в меня раздраженным взглядом. – Думаю, вам лучше уйти, мистер Чейз, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Вот уже второй раз вы забираете мою дочь от семьи. Такого больше не повторится. Вы уйдете и с сегодняшнего дня не увидите мою дочь. Вам понятно?
Я проигнорировал спазм в животе и очень осторожно сказал:
– Извините, сэр. Но я никуда не пойду.
– Прекрасно. – Отец Кензи и глазом не повел. – Кристин, позвони на ресепшен. Пусть отправят охрану в номер 623.
– Не надо! – Сверкнув глазами, Кензи выступила вперед. – Это была моя идея, папа. Я попросила Итана встретиться со мной здесь. Он не сделал ничего плохого!
– Маккензи…
– Нет, в этот раз ты выслушаешь меня! – Кензи сжала кулаки и посмотрела на отца. – Всего раз. Это все, о чем я прошу. Ты всегда отмахивался от моих слов, но стоило мне поехать в Нью-Йорк с Итаном, и ты вдруг снова решил поиграть в отца? Так не пойдет!
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, юная леди, – обратился мистер Сент-Джеймс к дочери. – Кто назначал все те встречи? Кто возил тебя по всему миру в поисках лучшего лечения? Я нанял тебе лучших докторов страны, а ты ставишь мои старания под угрозу, только чтобы сбежать с этим… мальчишкой и угодить в больницу.
– Ага, как же. Тебя никогда не было рядом! – бросила Кензи в ответ. – Ты никогда не… никогда не заходил в мою палату. Ты подсылал Кристин и Алекс проведать меня, но сам не появлялся. – Кензи быстро заморгала и смахнула навернувшиеся на глаза слезы. – Ты даже смотреть на меня не можешь. Потому что спустя столько времени ты по-прежнему винишь меня в смерти мамы.
Я удивленно моргнул и уставился на Кензи и ее отца, понимая теперь гораздо больше. Глаза Кензи блестели, пока она стояла с прямой спиной, не решаясь сказать что-то отцу. Мистер Сент-Джеймс молчал. Он будто застыл на месте, потеряв дар речи, а его лицо ничего не выражало.
«Скажи хоть что-нибудь, – хотелось крикнуть. – Скажи ей,
– Кензи, Итан, – до нас донесся тихий, отчаянный голос Киррана, но, учитывая обстоятельства, мы не могли посмотреть на него. – У нас не так много времени. Пожалуйста, поторопитесь.
Кензи шмыгнула носом и тихо вздохнула.
– Мы с Итаном… возвращаемся домой, – сообщила она, стараясь звучать уверенно. – Наш друг нуждается в помощи. И я больше не могу здесь оставаться. Вы, ребята, наслаждайтесь поездкой. Для меня это все равно не было отдыхом.
– Нет, Кензи, – вдруг заговорила ее мачеха. Женщина с блондинистыми волосами обошла кровать и встала рядом с мистером Сент-Джеймсом. – Ты никуда не поедешь с этим парнем. Майкл, скажи ей.
– Вам меня не остановить. – Кензи отступила назад, коснувшись моей руки. – Почему вас вообще волнует, чем я занимаюсь? Наш друг в беде. Мы просто возвращаемся домой. Увидимся, когда вы вернетесь.
Отец Кензи покачал головой, словно выходя из транса.
– Маккензи, если ты выйдешь из этой комнаты, я прикажу арестовать этого парня. – Она стремительно повернулась к нему, и мое сердце замерло. – Я все еще твой отец, – продолжал мистер Сент-Джеймс. – Мне все равно, что ты обо мне думаешь, какие истории навыдумывала, чтобы успокоить себя, но я тебя с ним не отпущу. Ты останешься здесь, со своей семьей, а он уйдет, иначе охрана выведет его силой.
– Ты не можешь!
– Тебе шестнадцать! – взорвался отец Кензи, заставив нас обоих подпрыгнуть от неожиданности. – Тебе шестнадцать, ты больна, и я не собираюсь терять тебя, как потерял Эмили. Ты никуда не пойдешь!
– Хватит!
Внезапно позади нас раздался голос Киррана, и от прозвучавшего в нем ледяного отчаяния у меня по позвоночнику пробежал холодок. Я повернулся и увидел, что Железный Принц, приобнимая Аннуил одной рукой, смотрит мимо нас с жестким и решительным выражением лица. Прищурившись, он вытянул руку в сторону отца Кензи, и комната наполнилась чарами.
Я не видел их, и в этот раз это были не те холодные, смертоносные чары, высвобожденные в комнате мистера Даста. Хотя я все же почувствовал, как воздух потяжелел, стал плотным, как при входе в ненатопленную сауну. Мои веки отяжелели, и я прислонился к стене, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Кензи покачнулась, и прежде, чем она упала, я притянул ее к себе.
Четкий, тихий голос Киррана, казалось, эхом отдавался со всех сторон, проникая мне в голову.
– Маккензи Сент-Джеймс в порядке, – обещал он, подобно убаюкивающей колыбельной. – Вы отослали ее погостить к родственнику, и она еще долго не вернется. Ваша дочь в безопасности, она счастлива и довольна, и вам не нужно беспокоиться о ней.
«Нет, – думал я, хоть и не знал почему. Я пытался вырваться из тумана, затуманившего мой мозг. – Это… неправильно».
Слабость прошла. Я встрепенулся и посмотрел вниз на Кензи, прислонившуюся к моей груди и растерянно моргающую. После я перевел взгляд на ее родителей. Отец Кензи стоял на прежнем месте, но его лицо было отрешенным, а глаза безучастными и невидящими. Ее мачеха опустилась на кровать с остекленевшим взглядом, а Алекс уснула прямо в кресле.