Железный рыцарь
Шрифт:
– Где все остальные?
– Волчара — охотиться, — Пак впихнул гриб целиком в рот и проглотил, казалось не разжевывая. — Предполагаю, что мои скромные шашлыки из белого трюфеля не были достаточно хороши для него. Ты представляешь, как тяжело найти их? Клубок шерсти также задрал свой нос — придирчивые, неблагодарные животные.
Грималкин фыркнул, не открывая глаз.
– Я не ем грибы, Плут, — сказал он высоким голосом. — И если ты так очарован этими спорами, не стесняйся пережевывать эти пятнистые поганки из той груды лосиных экскрементов.
– О, ну, это просто грубо.
Я проглатывал грибы,
– Где Ариэлла? — спросил я, отбрасывая палку обратно в огонь.
Пак кивнул на край озаряемый светом, где на камне сгорбившись спиной к нам, сидела Ариэлла.
– Она ушла за несколько минут до того, как ты очнулся, — мягко проговорил Пак, наблюдая за мной прищуренными глазами. — Я попытался последовать за ней, но она сказала, что хочет немного побыть одна. — Я почувствовал, как его пристальный взгляд обострился, проникая в меня. — Что ты сказал ей, Ясень?
Я был в такой растерянности, разрываясь в разные стороны, что почувствовал, что могу лопнуть. Я все еще отходил от последних слов Меган, от вспышки ревности в глазах Ариэллы, от необходимости провести черту между девушкой, которою потерял и девушкой, которую хотел, но не мог обладать. Но даже притом, что Ари открыто подстрекала Меган в стране грез, я не мог игнорировать ее боль.
Не обращая внимания на Пака, я пошел туда, где сидела Ариэлла. Ее голова была опущена, серебряные волосы, подобно мерцающему занавесу, скрывали ее лицо. Когда я подошел ближе, она подняла голову, но не взглянула на меня.
– И так, это была она.
Я остановился. Ее голос был ровным, лишенный каких-либо эмоций. Никакого признака, что она чувствовала. Не уверенный как дальше продолжить, я просто ответил.
– Да.
Несколько мгновений прошли в тишине. Когда же она снова заговорила, я мог слышать, что она улыбалась, но улыбка была столь же горькой, как и исчезающие осенние листья.
– Теперь я вижу, почему ты любишь ее так сильно.
Я закрыл глаза.
– Ари —
Она быстро встала прежде, чем я мог сказать что-либо еще, но не обернулась.
– Я знаю. Извини, Ясень. Я …, — ее голос дрогнул. Она убрала волосы назад, обращаясь больше к себе, чем ко мне. — Не думала, что будет так тяжело.
Я наблюдал за нею в мерцании теней. Любовался, как огненный свет слегка играл в ее серебряных волосах, как изящно и уверено двигалось ее тело. И я внезапно вспомнил, почему я влюбился в нее много лет назад. Она была также прекрасна, как и в те дни, когда я был тем молодым, высокомерным принцем. Время не коснулось ее совершенства. Я подумал о том, что сказала мне Меган: что судьба дала нам второй шанс. Ариэлла вернулась в мою жизнь, и я теперь мог бы быть счастливым.
Мог ли я быть счастливым с Ариэллой?
Я покачал головой, отгоняя эти мысли прочь прежде, чем они стали слишком заманчивыми, чувствуя как другая нить моей сущности распутывается. Это не имело значения, понял я, стискивая зубы. Я не мог оставить поиски, независимо от своих чувств. Я поклялся, что найду способ вернуться к Меган, и я был связан этим обещанием. Я не мог отказаться от своего слова, даже если то, что я искал — было невозможным. Даже если Меган больше не ждала меня, даже если она попрощалась со мною
Даже если я умру и заберу всех с собой.
– Наконец проснулся? — Волк возник из теней, кусочек ночи ставшей реальным. — У меня было желание разорвать тебе горло, пока ты спал, и тем самым избавить тебя от страданий, маленький принц. Наблюдать, как ты спишь, становилось утомительным. — Он облизнулся. — Мы потратили достаточно много времени здесь, и мне стало скучно. Ты хочешь добраться до Земель Испытаний или нет?
– Да, — сказал я. Пак присоединился к нам, неся несколько шашлыков из грибов. — Пора выдвигаться. Куда пойдем?
Ариэлла закрыла глаза.
– Мы следуем за Рекой Грез, — пробормотала она, — мимо Зарослей, пока не достигнем заключительного барьера, а затем за Край Мира. За ними нас ждут Земли Испытаний.
– Из твоих уст это звучит так легко, — вздохнул Пак, заталкивая другой трюфель в рот. — Мимо Зарослей говоришь? А затем за Краем Мира? Сколько времени потребуется нам, чтобы добраться туда?
– Столько сколько потребуется, — твердо сказал я. — Пока я дышу, чтобы продолжать путь, я буду двигаться дальше. Но это не означает, что все остальные должны делать то же самое. — Я внимательно осмотрел группу, встречаясь с пристальными взглядами своих спутников. — Отсюда, — начал я, — все станет намного опаснее. Я не буду просить вас остаться со мною. Никто из вас не знает, что лежит за пределами Зарослей, на Краю Мира. Если вы хотите повернуть назад, делайте это сейчас. Я не буду держать на вас зла. — Мой взгляд встретился с Ариэлленым, когда я произнес это. — Я смогу продолжить путь один, если придется, поскольку быть рядом со мною может быть слишком опасно или трудно или болезненно.
Я бы спас тебя от своей судьбы, если бы мог. Я не хочу наблюдать, как ты снова умираешь.
– Хм. Эй, снежный мальчик, подержи их секундочку, ладно? — попросил Пак, протягивая шашлыки из грибов. Хмурясь, я взял их, и он ударил меня по макушке, не сильно, но достаточно твердо, чтобы я сделал шаг вперед. — Прекрати быть таким фаталистом, — проговорил он, когда я повернулся к нему с рычанием. — Если бы я не хотел быть здесь, то не был бы. И ты знаешь, что не сможешь сделать все это в одиночку, снежный мальчик. Рано или поздно тебе придется начать доверять нам.
Я горько рассмеялся над его словами.
– Доверие, — категорически произнес я. — Доверие требует веры от обеих сторон, Плут.
– Достаточно, — прорычал Волк, показывая нам всем клыки. — Мы понапрасну тратим время. Те, кто хочет уйти, уходят. Но я полагаю, что все единодушно остаются, правильно? — Все согласились с ним, и он фыркнул. — Тогда давайте пойдем. Я понятия не имею, почему двуногие хотят стоять тут и так много болтать.
– На этот раз я соглашусь с собакой, — голос Грималкина раздался с верхней ветки. Золотые глаза смотрели на нас сверху вниз. Волк зарычал, шерсть встала дыбом. Кот проигнорировал его. — Если мы собираемся добраться до Зарослей по Реке Грез, нам сперва нужно найти саму реку, — проговорил он, затачивая коготки о ветку. — Поскольку собака знает эту территорию лучше всех, возможно, он должен сделать что-нибудь полезное и привести нас к ней. Иначе я не вижу причины терпеть его вообще.