Железный Совет

Мьевиль Чайна

Следом двигался Железный Совет. Скоро его гражданам предстоит класть рельсы, выстроившись в шеренгу, разбивать камни, вести извилистый путь между глыбами песчаника, но пока они просто идут вперед. Железный эллипс сделался прямой, жители Совета снова стали строителями. Разведчики и лозоходцы, охотники и землекопы, а прежде всего, конечно, укладчики рельсов, разорвали кольцо, окружавшее их город, и снова вытянули его в прямую линию, повернув ее вспять, туда, где земля еще хранила их прежний слабый след.

С далекого запада на них надвигалась кровожадная

милиция, солдаты, жаждущие убивать. Железный Совет содрогался и двигался вперед, на восток, домой.

Вот как все было. А теперь перед ними лежал край воистину дурной земли.

– Вот оно. Здесь. Это его край. Край какотопического пятна.

Часть шестая

Гонка Союза

Глава 20

ЧУДОВИЩА: СНАРУЖИ И ВНУТРИ. ДВА ВРАГА НЬЮ-КРОБЮЗОНА: СОГЛЯДАТАЙ И ПРЕДАТЕЛЬ. НОЧЬ СТЫДА.

Газеты разразились осуждением. Проклятия тому, что уже окрестили Мятежами в День Небесного Глаза, набирались самым крупным шрифтом. Передовицы пестрели гелиотипами мертвецов, забаррикадированных в магазинах и задохнувшихся в дыму, разбившихся при падении из окон, застреленных.

В следующую пяльницу Ори ждал, что в «Зазнобе бакалейщика» соберется целая толпа, но никто из «бешеных» не пришел. Он стал заходить туда каждый день, в надежде встретить кого-нибудь знакомого. Наконец в пыледельник Ори увидел вязальщицу, которая собирала деньги и шепталась о чем-то с хозяином.

– Джек, – окликнул ее Ори.

Женщина обернулась и посмотрела на него с недоверием, но, узнав его, слегка смягчилась.

– А, Джек… Говорить придется быстро. Мне надо идти. Закажи вина и выкладывай. Что, в штопор вошел? – усмехнулась она, показав на угольно-черные спирали на его одежде. – Они теперь повсюду. Со стен перешли на одежду. Кактовая шпана в такой щеголяет. Нувисты, радикалы. Какой в них смысл?

– Это связующее звено, – ответил Ори осторожно. – С Джеком-Полмолитвы. Я знаю человека, с которого все началось.

– Я, кажется, о нем слышала…

– Он мой друг. Я хорошо его знаю.

Наступило молчание. Оба пригубили вино.

– Собрание пропустил… – продолжил Ори.

– Какие теперь собрания? Ты спятил, Ори… то есть Джек? – Женщина с ужасом поглядела на него. – Прости меня, Джек, прости, пожалуйста. Курдин сказал мне, как тебя зовут. И где ты живешь. Не стоило, конечно, но он считал, что я должна доставить тебе экземпляр «ББ», если понадобится. Я никому не говорила.

Ори не подал виду, что неприятно поражен, и покачал головой.

– Так что с собраниями? – спросил он, и женщина мигом забыла о раскаянии.

– Зачем они нам, когда такое творится? – Ори снова покачал головой, и та издала звук, похожий на всхлип. – Джек, Джек… Джаббера ради. Чем ты занят? Разве тебя там не было?

– Проклятье, конечно, был. Я был на Ручейной стороне. Я… – Он понизил голос. – А что это

за Разношерстная Армия, хотел бы я знать? Я как раз защищал несчастных хепри, которых ваш чертов безмозглый простой народ пытался изничтожить.

– Разношерстная? Скажи, если бы ты был ксением и никто не отстаивал твои интересы, кроме ублюдков-компрадоров из департамента Разных Тенденций, разве ты не поискал бы новых друзей? И не смей презирать народ. Дикобразы – не народ, а отребье, и ты это знаешь. Твой друг Петрон – и тот знает; не смотри на меня так, Джек, его имя всем известно, он – один из гибких. И хотя мне не очень по душе все эти глупости, которыми занимаются нувисты, – наряжаются зверюшками, и тому подобное, – но Петрону я доверяю. Чего не могу сказать о тебе, Джек, и это грустно, ведь цель у нас, как мне кажется, одна. Я в этом уверена. Но я не доверяю твоему суждению. По-моему, ты просто глупец, Джек.

Ори даже не рассердился. Он привык к заносчивости «бешеных». Он просто глядел на женщину холодно и раздраженно, хотя по-прежнему с толикой уважения – в память о Курдине.

– Притворяясь пророком, Джек, – сказал он, – не забывай держать глаза открытыми. Когда я сделаю свой ход… ты об этом узнаешь. У нас есть план.

– Говорят, Железный Совет возвращается.

Лицо женщины засветилось радостью.

– Он возвращается, – повторила она.

Все, что мог сказать по этому поводу Ори, было и без того очевидно. Ему не хотелось оскорблять собеседницу, и он попытался придумать что-нибудь, но не смог.

– Это сказка, – заявил он.

– Вовсе нет.

– Легенда. Никакого Железного Совета нет.

– Это они хотят, чтобы ты так думал. Раз никакого Железного Совета нет, значит, мы никогда не будем у власти. Но если Совет есть – а он существует, – значит, мы уже делали это раньше, сделаем и опять.

– Джаббер всемогущий, да ты себя послушай…

– Ты хочешь сказать, что никогда не видел снимков? Или они, по-твоему, ненастоящие? Думаешь, они специально построили поезд и заставили людей топать за ним, а впереди пустили женщин, шлюх? Да еще и детишек на крышу посадили?

– Что-то, конечно, было, я не спорю, только давно. Была обычная стачка, которую разогнали. А они все давно умерли…

Женщина засмеялась.

– Ничего ты не знаешь. Они хотели задушить Совет, они и сейчас хотят того же, но он возвращается. Кто-то из Союза отправился за ним. Мы получили известие. А для чего им туда идти? Сказать Совету, чтобы он возвращался, только так. А граффити, ты что, их не видел? Они же повсюду. Вместе с твоими спиралями и завитушками. ЖС-Я. Железный Совет – Я. Жду Свидани-Я. Он возвращается, и знать об этом – уже вдохновляет. Железный Совет нужен народу, и народ найдет его и будет верить в него, Джек… А вот чего ты не знаешь, – продолжала она и даже перестала сердиться, – мы тоже делаем шаги. Слышал бы ты, что говорит Союз.