Железный трон
Шрифт:
— Идем, Микаэл, — проговорил Эдан, беря его под руку.
— Мы все равно ничем не можем помочь. Пусть они делают свою работу.
Микаэл словно загипнотизированный позволил себя увести. Остались лишь фрейлины, Лэра и Ариэль.
— Это колдовство, — прошептала одна из женщин.
— Вчера она даже не была беременна, а сейчас может родить в любой момент.
— Как бы то ни было, а наш долг помочь матери и ребенку, сурово произнесла старшая из них.
— Прекратите болтать и держите ее, чтобы она себе не повредила.
Уверенно
— Он идет, — сказала старшая.
— Держите ее!
Они прижали императрицу к постели. Та была не в силах слышать, что ей говорили. Ребенок шел, собираясь родиться независимо от того, будут ему помогать или нет. Он пробивал себе дорогу в мир всеми силами. Старшая фрейлина заняла позицию между ног Фелины и изумленно вскрикнула, когда ее обдала волна крови. Одна из младших женщин в испуге закричала, но старшая схватила ее за руку и отвесил с размаху оплеуху.
— На место! Не время истерикам!
Женщина покорно вернулась на место, но было ясно, что она до смерти напугана. Затем императрица издала еще один протяжный, нечеловеческий вопль, и ребенок родился. Несмотря на все самообладание, старшая фрейлина при виде младенца приглушенно вскрикнула и ее передернуло от отвращения. Фелина обмякла, находясь в глубоком обмороке.
— Фелина! — заорал Микаэл из коридора. Он отчаянно пытался взломать дверь.
— Да сохранят нас боги! — сказала старшая фрейлина, отступая и в ужасе разглядывая новорожденного.
— Госпожа! Что это? — спросила одна из младших фрейлин. Затем они подошли посмотреть и немедленно спальня огласилась истеричными воплями. Две из них в панике выбежали вон из комнаты. Третья прижалась к стене, истерически визжа от страха.
— Ох, Хэлин, спаси нас, — прошептала Ариэль, подходя к младенцу.
— Весь в папашу, яблоко от яблони… — подумала Лэра. Младенец был отвратителен.
Микаэл растолкал всех, кто пытался его удержать, и ворвался внутрь. Первое, что бросилось ему в глаза, было зрелище промокшей от крови кровати. Затем он увидел своего «сына». Он затаил дыхание и глаза его вылезли на лоб от ужаса и недоверия к увиденному. Эдан и Дервин вбежали следом за ним и при виде новорожденного остолбенели.
— О, боги! — выдохнул Микаэл. Затем слова оставили его.
Младенец был раза в два крупнее обычных новорожденных и кожа его была темно-серого цвета. Нижняя часть тела была как у сатира, с козлиными ножками, переходящими в острые черные копытца. Руки были когтистыми лапами, с острыми шипами на локтях и плечах. Голова казалась слишком крупной для туловища и покрыта роговым слоем вроде панциря черепахи. Макушка венчалась подобием рожек, два изогнутых рога росли у висков. Нос напоминал
Пока они в ужасе глядели на него, он открыл глаза. Они были ярко желтые с золотистыми искорками.
Колени Микаэла подогнулись. Эдан и Дервин подхватили его и он повис у них на руках, потеряв сознание. А затем с ним что-то произошло. Он вскочил, с губ его сорвался звериный вопль ярости и боли, и он потянулся к рукояти меча, висящего на поясе у Дервина. Выхватив меч из ножен, он накинулся на чудовище, лежащее на кровати. Снова и снова он поднимал и опускал меч, уничтожая проклятую тварь. Эдан и Дервин вцепились в него, но Микаэл отшвырнул их прочь, и пришлось звать на помощь стражу.
Он боролся как одержимый, но в конце концов они отняли меч, запачканный густой темно-зеленой кровью. Они вытащили его из спальни, но успели заметить, кому дала жизнь Фелина.
Отлично, с удовлетворением думала Лэра. Теперь это не скроешь.
— Фелина! — произнесла Ариэль, склоняясь над бедняжкой и трогая ее лоб.
— Фелина…
Лэра стояла в ногах постели, глядя на безжизненное тело императрицы.
— Она мертва, — ровным тоном произнесла она.
— Так же, как ее адское отродье.
Ариэль медленно подняла на нее глаза. В них читалось откровенное презрение, и хотя ничего не было сказано, Лэра поняла. Она знает, она все знает. Казалось, мысли Ариэль стали ощутимыми физически. Эдан рассказал ей. Она вернула взгляд, словно бросая вызов и приглашая сказать что-нибудь вслух.
— Я всегда знала, что ты хладнокровная сучка, — тихо произнесла Ариэль.
— Но до сих пор я даже не подозревала, сколько в тебе настоящего зла. Ты воплощенное зло, Лэра!
— Зло? — переспросила Лэра. Теперь они были одни возле тела императрицы, и снаружи стояла гробовая тишина.
— Если я зло, то как ты назовешь это? — она указала на останки твари, которую родила несчастная Фелина.
— Как по-твоему это можно объяснить, кроме знака богов? И как мы должны это истолковать, моя милочка?
Она развернулась и покинул комнату, пройдя мимо врача, спешащего назад в императорские покои. Лэра помедлила возле открытой двери, прислушиваясь. Она разобрала слова врача.
— О, нет. Она…
— Она умерла, — сказала Ариэль.
Затем послышался изумленный возглас, врач увидел, кого убил Микаэл.
Ариэль заговорила.
— Как император?
— Я дал ему снотворное. Очень сильное. Он был… очень подавлен.
— Возьмите это… эту тварь и избавьтесь от нее, — велела Ариэль. — Никто не должен это видеть. Пусть все фрейлины придут ко мне. И охрана из тех, кто здесь был. Не должно быть ни одного шепотка о случившемся. Императрица умерла родами. Ребенок не выжил. Он был… мужеского полу.
— Я понял, госпожа. Но держать в секрете такое…
Лэра представила, как старик удрученно качает головой.