Железный волк
Шрифт:
Он попытался притвориться, что его здесь ждут.
– Здравствуйте. Мне нужно наверх, я хороший друг Алетты.
– Алетты…
– Алетты. Так я и сказал.
Женщина открыла дверь шире, но осталась стоять в проёме, и Рюгену пришлось протискиваться мимо неё. Либо она собиралась пырнуть его ножом, либо же хотела мужика. Женщин не так-то легко понять: иногда ему казалось, они хотят и того, и другого одновременно.
Рюген вскарабкался по крутой лестнице и остановился перед дверью Алетты. Судя по звукам, она с чем-то возилась.
– Что, Гаула тебя побери… – Алетта высунула голову и огляделась, как будто думала, что он явился не один.
Её тёмные тяжёлые кудри были грязными. Она вспотела и вообще выглядела не совсем здоровой.
– Привет… Можно войти?
– Войти? Можешь проваливать, Рюген. Ты – последний, кому я сейчас готова уделить время, – она попыталась закрыть дверь, но он успел засунуть ногу в щель.
– Что плохого я сделал? Ты на что-то сердишься?
В сомнительных ситуациях всегда лучше прикинуться дурачком.
– Рюген, я не могу с тобой разговаривать. Проваливай.
Рюген пытался найти объяснение её злости, но он был совершенно уверен, что их расставание нельзя назвать драматичным. И всё же женщины все разные, и с ними ничего нельзя знать наверняка. Сейчас надо зайти со старшей карты.
Он прижался лбом к двери.
– Прости?
– Всё в порядке, Рюген, уходи! – она стукнула дверью по его ноге так, что он выругался.
Чёртова баба, разве она не понимает, чего ему стоило прийти сюда? Он бы ни за что не стал так подставляться, если бы его не вынудили!
– Алетта, я серьёзно. Мне нужна помощь.
– Только не моя, – она скрылась, но он услышал, что она оставила дверь открытой.
Рюген ворвался в комнату. Ему показалось, что раньше она была больше. Скамья под узким окном занимала почти всё пространство. На чёрной железной печи готовили еду, на полати, где стояла кровать, вела лестница. На кровати едва хватало места для них двоих, это он знал по опыту. Но она находилась в такой близости от потолка, что Алетта могла упираться в неё ногами, и это он вспоминал как явное достоинство.
Он улыбался, но Алетта не смотрела на него. Дверца шкафа была открыта, и девушка паковала вещи в потрёпанный чемодан, уголки которого, судя по всему, кто-то изгрыз. Дело точно не в Рюгене. Он испытал облегчение, смешанное с разочарованием.
– Так что происходит?
– Тебе больше нет до этого никакого дела. Скажи, зачем пришёл, и убирайся.
Она подошла к узкому окошку, выглянула на улицу и завесила окно полотенцем, которое исполняло роль занавески.
– Алетта… – Рюген схватил её за руку, но она вырвалась.
– Я ничем не могу тебе помочь, Рюген. Ни деньгами, ни кровавыми жемчужинами,
Он чуть было не сказал, что она как минимум может одолжить ему теплую постель, если собирается уезжать, но этого сейчас делать не стоило. Если он хочет встать на якорь в этой гавани, надо действовать спокойно. Кроме того, она врёт. Её открытая сумка свисала с крючка, и лежавший на дне кошелёк совсем не выглядел пустым.
– Куда ты собираешься?
– Куда угодно, – она заталкивала шерстяной свитер в чемодан так, будто ненавидела его.
– Ты не могла бы немного расслабиться, а?
Она замерла и посмотрела на него. На ней совсем не было косметики, хотя обычно она щедро пользовалась ею. Платье на поясе оказалось не зашнуровано. Алетта выглядела устало и неряшливо. И без того опухшие глаза увлажнились.
– Нет, я не могу расслабиться, Рюген! Со мной всё кончено! Я мертва!
Он подошёл к ней и привлёк к себе. Она обмякла в его объятиях и расплакалась.
– Ты не умрёшь, Алетта. Держись, – он погладил её по волосам, запустил в них пальцы и почувствовал, как твердеет его член.
Алетта снова напряглась и оттолкнула его.
– Ты ни хрена не знаешь, Рюген!
Она по-звериному оскалила зубы.
На миг ему показалось, что у неё поехала крыша, но потом он заметил клык, острый, немного короче и бледнее других зубов. Новый. Не до конца выросший.
Рюген попятился.
– Какого волчьего хрена?!
Алетта захлопнула чемодан, но он был слишком плотно набит вещами. Она несколько раз надавила руками на крышку, всхлипывая при этом. Рюгену сделалось дурно. Он был готов ко многому, но только не к этому.
– Как… Ты ведь никогда помногу не употребляла?
– Помногу?! Я вообще не употребляла, пока не встретила тебя!
Рюген подавил укол совести. Сил становиться козлом отпущения не было. Не сейчас. Он принялся ходить взад и вперёд по комнате – по тому месту, где можно было сделать несколько шагов. Этого не должно было случиться. Шансы равнялись нулю! Волчья хворь – это пустая угроза, так запугивают юных хулиганов, чтобы отвадить их от крови. Насколько ему было известно, ею болели редко и только те, кто оказывался не в силах ограничить себя. А теперь их двое таких в одной комнате. Что за хрень здесь творится?
Он провёл языком по зубам и с облегчением ощутил, что клыки у него по-прежнему свои. У него больше времени, чем у Алетты. Если, конечно, он уже не начал сходить с ума и ничего из этого в реальности не происходит…
От этой мысли он вздрогнул.
Рюген снова привлёк к себе Алетту, как будто хотел удостовериться, что она настоящая.
– Чёрт, Алетта. Я не знаю, что делать.
– Нет, ты никогда этого не знал, Рюген, – её голос звучал свариво, но она не отошла от него.
– Ты принимала больше, чем раньше? – спросил он. Рюген понимал, что ищет ответа скорее ради себя, чем ради неё.