Железный Зад
Шрифт:
Владимир посмотрел на "огород".
— Это же кладбище.
— Для кого кладбище, а для кого огород. Мертвяки часто вылезают из-под земли. Вот я их лопатой огрею и опять закапаю. Сейчас силы уже не те, порой закопаешь так, что макушка торчит, точно зелень редиса в апреле. Вот и прозвал я свое кладбище огородом. Светлячки ещё налетают, как колорадские жуки. Я их собираю в банку и как ночник держу.
— А зачем собирать светляков? — с волнением в голосе поинтересовался Кешбек.
— Их свет мертвяков дразнит. Мертвяки хотят завладеть душой, вот и вылезают, а мне это ни к чему.
— Про мертвяков мы поняли. Если ты не в обиде, тогда сними с наших друзей заклятие.
— Заклятие? Кишки-потрошки! Оборотни — это ваши друзья?!
Старичок рассердился и затряс рукой с ружьём.
— Я их предупреждал, ещё раз увижу на своем участке, век будут в шкурах бегать. Ведут себя как животные, так пусть ими и остаются!
— А что эти животные сделали? — со смешком спросил Кешбек.
— Засрали! Все мое кладбище засрали говном! Устроили себе сортир! У этих засранцев есть целый лес, чтобы нужду справлять, а они повадились ко мне ходить! Сам скажи, какой нормальный будет гадить на кладбище? Я с ними ругался, я их пугал ружьем — не помогло. Вот они и получили по заслугам. Засранцы! Пусть теперь хоть весь лес загадят.
Кешбек взорвался смехом. Он упал на землю и дрыгал ногами в истеричном припадке. Владимир смотрел то на него, то на старичка, не понимая, что сказал последний.
— Оборотни засрали кладбище? — медленно спросил Владимир.
Кешбек залился новым приступом смеха.
— И не единожды! Представь только насколько они оскотинились, что в каждое полнолуние они испражнялись именно на моем кладбище. Специально ещё, меня поджидали, чтобы я вышел из дома и видел их одиннадцать шерстяных задниц. Кучки падают, воняют, я бегу, чтобы разогнать эту банду мерзавцев. Только добегаю, а они с гоготом рассыпаются по сторонам. Особенно меня поразила бабка-оборотниха. Бабка, блин! Платочком повязанная, ушки, блин, прижаты! А всё там же сидит, повёрнутая ко мне шерстяной задницей!
Кешбек уже устал смеяться. Он просто сидел на земле и икал. При новом потоке ругательств старичка у Кешбека начинали бежать слезы, но смеха не было слышно.
— Наверно, они не просто так это делали, — натянуто произнес Владимир. — Наверно, была причина…
— Так спроси у своих друзей.
Чувствуя стыд и неловкость, Владимир позвал Гузель, выкрикнув ее имя. Кусты зашуршали и оттуда вышла вся стая. С опущенными головами подошли оборотни к Владимиру.
— Мне тут поведали, что вы себя… немного некорректно вели, — обратился он к Гузель.
— Ты знаешь, кто этот старик? Он колдун! По ночам он оживляет мертвых и ищет новые жертвы!
— Чего? — возмущённо крикнул старик. — Да вы хоть раз видели, чтобы я трупы оживлял?
— Конечно, видели!
— Видели, видели! То и дело вылезают мертвецы из земли! — предательски загавкали молодые оборотни, подпрыгивая на задних лапах.
— Мы давно боремся с мертвяками. Слишком они сильные и целеустремлённые. Никакого сладу с ними нет. Помнишь, Владимир, как в полнолуние мы с ними боролись? Откуда все эти мертвяки взялись? Вот от этого колдуна, он их выпускает из мертвого мира. Предатель!
— Предатель!
— Я не понимаю, о чем вы сейчас говорите. Но могу всех заверить, что колдунством я давно не занимаюсь. Посмотрите на меня, я древний как дуб. На кой черт мне сдались мертвецы? Я сам скоро к ним присоединюсь.
— А зачем ты из выпускаешь из мира мертвых? — спросил Владимир.
— Ещё раз повторяю. Я не оживляю и никого не призываю. Да, это мое кладбище. По малолетке заигрался в колдуна, оживил нескольких трупов, вот с тех пор они со мной и живут. Норовят всё сбежать с кладбища, но я им не позволяю. Как сдохну, мое колдунство рассеется, и все мои оживленные трупы обретут покой.
— Как же ты тогда наложил заклятье на оборотней, раз не занимаешься черной магией?
— Да легко. Злости во мне много было. Собрал их все отходы жизнедеятельности и проклял к чертовой матери! Что, нравится на карачках нужду справлять? — прикрикнул старик на оборотней. Молодые оборотни злобно щёлкнули челюстями и нетерпеливо вонзили когти во влажную землю, но Гузель рыком успокоила их.
— Вот, вот, призаткнитесь лучше, — чувствуя смелость, сказал старик.
— Мы вроде разобрались. Оборотни поняли, что не ты выпускаешь мертвяков в наш мир. Приносим свои извинения. Не обижайся, пожалуйста, старичок, но мы недавно и вправду воевали с полчищами мертвяков.
— Ладно, ладно, прощу, но чтобы подобного больше не было! — старик повернулся к оборотням и произнес громким голосом: Как пришло, так и уйди, волков опять освободи: был зверьем, стал человеком. ДЕРЖИСЬ ОТ МАГА ЛЕВЫМ БРЕГОМ!
Хотя колдун в конце заклятья пригрозил оборотням, все же они после произнесенных слов начали превращаться в людей. Владимир отвернулся, чтобы не смущать женщин. По звукам он слышал, как молодые парни, оказавшись с голым задом, нырнули в кусты и были таковы. Мужики с женщинами тоже разбежались. Одна Гузель шла медленно, ведя под локоть старуху в платке. Когда они скрылись, Владимир пожал руку старичку.
— Спасибо, что расколдовал. А то нам без подруги никак.
— Баба твоя что ли?
— Нет, просто соседка.
— И впрягся по самое не хочу за "просто соседку", а? Отблагодарит небось сегодняшней ночью? — лукаво спросил старик.
Владимир мечтательно вздохнул.
— Эх, если бы… По делу нужна. Видишь ли, одну мою знакомую постиг недуг. Я даже не знаю, к кому обратиться за помощью, думал, вот Гузель может подскажет…
Владимир почувствовал тычок в бок от Кешбека. Казах взглядом указал на колдуна, но Владимир не понял.
— Слышишь, колдун, а проклятья снимать умеешь?
— Смотря какие. Если сам наложил, то без проблем. Если чужие, покумекать надо.
— У нас второй вариант.
— Тогда пройдёмте ко мне, покумекаем втроём. На мертвяков не обращайте внимания, они могут до самого утра шляться.
Старик повел их к своему дому.
— Меня, кстати, Дильшот зовут.
— Здорово, Дильшот абый! Так ты свой, оказывается!
Кешбек подскочил к старику и крепко пожал ему руку.
— Смотря, что ты имеешь ввиду. В СССРе родился, в этом плане — мы один народ. А по нации я — узбек.