Железо и магия
Шрифт:
— Идите внутрь, — сказала Саванна Железным псам. — Вам не захочется на это смотреть.
Ламар начал протестовать.
— Идите внутрь, — сказала им Элара. — Пожалуйста.
Центурионы ушли.
Босоногий ребенок подвел первую корову к Дугасу и ушел. Животное доверчиво посмотрело на Элару влажными карими глазами. Ее скрутило чувство вины. Она стиснула зубы и потянулась глубоко внутрь себя, туда, где за запертой дверью ждала ее магия.
Дугас скандировал, его лицо стало свирепым. Сверкнул
Сила ударила в Элару, катапультируя ее через дверь прямо в глубины ее магии, к холодному присутствию, которое ждало ее там. Древнее, как звезды, безмерно могущественное, слишком сложное для понимания человека, но целеустремленное в своей свирепости. Ее ждал уже не замерзший айсберг, а пруд небесной воды.
Она погрузилась в него, подпитываемая магией жертвоприношения. Жидкость сомкнулась над ее головой, окутывая ее, и она позволила ей затопить себя своей магией…
Вселенная раскрылась, как цветок, и она могла раскрыть свои тайны.
***
ПОДВЕШИВАНИЕ на дыбе для пыток было не самым забавным поступком, который он когда-либо совершал, решил Хью. Помощники Неза скрутили ему руки, прежде чем заковать в цепи, связки ныли, боль была постоянной, и ее было трудно игнорировать.
Он висел в штаб-квартире Неза, комнате в большом здании, построенном до Сдвига, предположительно где-то в Рустер-Пойнте, хотя он не был уверен. Они притащили его сюда в темноте. Единственное, что он отчетливо помнил, это как проходил мимо кабины «Матадора», помятой и разорванной, как будто что-то с большими зубами схватило его челюстями и укусило. Дело рук Ушедших. Каким-то образом таракан выжил.
Несколько металлических жаровен, полных пламени, освещали комнату. Большая часть Рустер-Пойнта была так давно заброшена, что никто не удосужился установить фейри-фонари, и Незу пришлось прибегнуть к помощи подземелья старой школы. Кроме жаровен, там было не так уж много всего интересного. Разбросанные тут и там припасы, типичный хлам легиона в походе. Цепи, ошейники для нежити, ящики с оборудованием, м-сканеры, предназначенные для регистрации остаточных магических сигнатур — все это было придвинуто к стенам.
Нез сидел, облокотившись на стол, прямо напротив него, и пил кофе. Он не сильно изменился. Все такой же худощавый, лицо флегматичное и высокомерное. Через некоторое время у всех легатов становилось такое выражение лица. Хью повидал более дюжины приходящих и уходящих. Из всех них Стид был единственным, кого он мог переваривать. В его памяти всплыл Стид в клетке, смотрящий на него безумными глазами, когда Хью кормил его хлебом.
Он сожалел, но теперь он сам был заперт в клетке. Карма она такая.
— Каково это? —
— Ну, доктор, это больно и покалывает.
— Знаешь, что я в тебе ненавижу? — Нез отхлебнул кофе. — Идиотскую браваду. В этой жизни есть вещи, к которым нужно относиться серьезно. Сначала я думал, что ты пытаешься скрыть слабость за всеми этими шуточками, но теперь я понял. Ты просто болван. — Он наклонился вперед. — Это уже дошло до твоей большой тупой головы? Я победил.
— Нез, как именно ты победил? Я не мертв, и это красноречивый факт. Тебе разрешено убить меня?
В ответ тишина.
— Я воспринимаю это как «нет», — сказал Хью. — Итак, на самом деле, все, что тебе позволено — это немного времени, чтобы делать со мной все, что ты хочешь, и злорадствовать. И это все. Потом тебе придется доставить меня к Роланду. Делай, что собираешься, или отрасти яйца и убей меня. Сделай это, Нез. Я, млядь, призываю тебя.
Ярость в глазах Неза была восхитительной. Если бы он оттолкнул Неза достаточно далеко, тот бы сорвался и убил его, что было бы наилучшим возможным исходом.
— Он держит тебя на коротком поводке, — сказал Хью.
Нез схватил со стола кусок трубы и замахнулся им, как битой. Труба попала в цель. Хрустнули кости, когда его ребра раздробились. Нез разразился шквалом ударов. Труба опускалась снова и снова, каждый удар вызывал новый приступ агонии. Наконец, он прислонился к столу и выпустил трубу. Она с грохотом упала на пол.
Каждый вдох был подобен засасыванию огня в его легкие.
— Оу, — сказал Хью.
Нез уставился на него.
Хью ухмыльнулся.
— Ты чувствуешь себя лучше, сладенький? Чувствуешь, что уже победил?
— У меня короткий поводок, но он наденет на тебя намордник, — выпалил Нез. — Ты уже понял? Ты знаешь, что он сделает, чтобы держать тебя в узде? Он приготовит тебя, как кусок жареной курицы. Он поджарит твой мозг до тех пор, пока от него не останется ничего, кроме скорлупы. Поэтому я расскажу тебе сейчас, потому что позже тебе будет все равно. Когда я закончу, и все уляжется, я вернусь сюда и убью каждую живую душу в этом замке. Каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка. Я заставлю твою жену смотреть на это. Она уйдет последней.
Подонок сделает это. Хью прочел это в глазах Неза.
— Хорошая речь, — сказал он. — Я бы похлопал, но весь связан.
Нез оскалил зубы.
— Я чувствую, что у нас здесь произошел настоящий прорыв, Лэндон, — сказал Хью. — Это самый честный разговор, который у нас когда-либо был.
Нез потянулся за трубой.
Осторожный стук прервал его. Нез повернулся к двери. Хью вытянул шею, но дверь была слишком далеко у него за спиной.
— Что? — спросил Нез.
— Простите, легат. Здесь туман.