Железо. Книга 2. Освобожденные от шлака
Шрифт:
– Это ж несправедливо. Ты что это, несправедливый, значит? – с вызовом спросил он.
Вохитика решил промолчать, тем более, что гул доменной печи уже был где-то поблизости. Они возвращались.
Доброй половины горняков уже не было на месте, как и коротышки. Оставшуюся горстку задействовали в подмогу к плавильщикам, но те только раздраженно отмахивались – рудокопы виновато таскались за ними второй тенью, мешаясь и путаясь в ногах. Руган не сбавляя ходу направился к тягачам, что вращали вал, и присоединился к тому, что похудее. Вохитика снова потерянно заозирался.
– Эй,
Глава 4. Проблемный новичок. Часть 2
Вохитика быстро вскарабкался к нему по склону. Поганьюн остался один, без Вугулая. Теребя в пальцах шип с бечевкой, он рассеяно осматривал неровности скальной породы, взвешивая, где стоит начать выработку. Буквально подкрадываясь к камню, он прислонялся к нему ухом и прислушивался.
– Как там тебя звать, не помню?
– Вохитика.
– Что думаешь? – почти прошептал Поганьюн, не отрывая щеки от нагретой солнцем плиты. – Где нам лучше начать колоть камень?
Парень растерялся.
– Я… не знаю, я же не…
– Да ладно тебе, – поморщился горняк-тактик. – Отбрось эти предубеждения. Просто скажи, как чувствуешь сам…
Вохитика честно попытался успокоиться и взглянуть на скальную породу перед ним другими глазами. Но это ничего не дало. Та была ребристой, с выпуклостями и впадинами, где-то щербатой, где-то гладкой… Ему это не говорило ни о чем. В довесок сверлящая боль в его обгоревшей голове, появившаяся еще со вчерашнего утра, была против всяких мыслительных усилий… Но Поганьюн демонстративно ждал.
Парень наобум ткнул пальцем в самое, как ему показалось, заметное углубление в плите.
– Здесь?
У Поганьюна изумленно расширились глаза, а тонкий рот разъехался в лучистой улыбке.
– Ну и ну… Я четыре зимы потратил в этой дыре на то, чтоб в ремесло вникнуть, а в итоге даже не знаю, как к этой скале подобраться… А ты с ходу, прямо играючи взял, да решил эту задачу. Ты, должно быть, врожденный горняк-тактик?
– Вряд ли, – сильно смутился польщенный Вохитика и отвернулся прощупать избранное им углубление в скале еще раз. Самодовольная улыбка бесстыдно лезла из него наружу, и он пытался ее скрыть. – Но тут же просто все… Здесь стена тоньше, а там толще…
– Да… да, – согласно закивал Поганьюн. – Но ведь не все же среди нас это поймут, иначе бы каждый уже был мастером!.. Тебя поди в племени уже чему-то такому успели научить?
– Нет, но у меня отец – резчик по кости, – с легкой гордостью поведал Вохитика. – Я часто следил за его работой, и он учил, как из одного предмета представлять на его месте другой… А потом вырезать из него в точности то, что представил…
Поганьюн тепло улыбался ему и одобрительно поддакивал.
– Так раз у тебя склад ума горняка-тактика, может, и снарядиться тебе следует, как подобает?
Не дожидаясь ответа от запунцовевшего парня, он стянул через лохматую голову свою жилетку с вдетыми в нее инструментами и осторожно водрузил на него. Вохитика почувствовал приятную тяжесть на плечах, от которой захотелось не
– Как влитая сидит, – выдохнул Поганьюн, отшагнув назад, чтоб полюбоваться новоявленным мастером.
– Абхчгор-й-йа-а-а!.. – донеслось снизу. Коротышка вернулся.
У Вохитики все сжалось внутри от вида карабкающегося к ним Трех Локтей, и он впечатался в углубление, надеясь стать незаметнее. Поганьюн остался таким же непринужденным, однако дружелюбие покинуло его улыбку, и та стала вымученной.
– Ху-гайа-а?! Ханчхора вуйа-а!.. – возмутился коротышка при виде лысины Вохитики. Еле дотянувшись своими кривыми обрубками до его обожженного затылка, он грубо саданул ими, а потом будто что-то зажав в подушечках, ткнул это под нос парню. – Агуй-хгуйа-а?! – пальцы недовольно поелозили друг о друга. – Гу-йа-а!..
Вохитику воротило от тухлой вони изо рта Трех Локтей и его широкой безобразной рожи, пытающейся лезть ему прямо в лицо, будто для поцелуя. Благо, что эта рожа не дотягивалась ему даже до плеча.
Вдоволь поздравив новенького со стрижкой, коротышка повернулся к Поганьюну и хлестнул жердью по плите.
– Бр-р-р-гу-йа-а?! – курлыкнул он что-то похожее на вопрос. Поганьюн слегка поклонился ему.
– Скоро начну.
Три Локтя снова вмазал жердью по камню и стал горняка чему-то поучать, явно не заботясь, что его наречие здесь непонятно никому, кроме него самого.
– Да, так и сделаю, – подчеркнуто учтиво повторял и кивал Поганьюн. – Хорошо.
Коротышка еще что-то понудел, постукивая тростью по выступам на стене.
– Му-йао-о-га-йа-а!.. Ву-йа-а? – напоследок спросил он, будто желая удостовериться, что его наставления были усвоены.
– Поешь говна, – заверил его Поганьюн, почтительно склонив голову.
Вохитику чуть не разорвало от смеха. Горняк не отводил участливых и серьезных глаз от рожи коротышки, а на его собственном лице не дрогнул ни один мускул. А Три Локтя даже не понял, что его чудовищно оскорбили. Удовлетворенный послушностью горняка-тактика, он что-то проворчал и съехал по склону, чтобы домогаться других.
– Судя по его дыханию, он и так уже перекусил им на завтрак, – трясясь от беззвучного хохота, выдавил Вохитика.
С лица Поганьюна все еще не сходила учтивость, однако взгляд, который он скосил на Вохитику, пронзил того неожиданным холодом. Парень поперхнулся от все еще подступавшего к горлу веселья – взгляд горняка заставил его почувствовать себя последним дураком. Но почему?
Шутка оказалась слишком глупой? Или ей он позволил себе чересчур много?..
Поганьюн вернулся вниманием к стене и вновь принялся будто бы ласкать ее и проявлять чуткость, словно к своей женщине. Вохитика переминался рядом, все больше ощущая себя дурнем. Почему горняк продолжает что-то искать, если по его словам, Вохитика уже нашел решение с первой попытки?.. Парня все подмывало спросить, но Поганьюн выглядел уж больно сосредоточенным. А гуляющая на его тонких губах улыбочка так и вовсе на каком-то животном уровне вызывала в Вохитике неясную тревогу и осторожность.