Жёлтая магнолия
Шрифт:
— Монна Росси, достаточно, — ей на плечо легла рука маэстро Л'Омбре, — дальше я сам.
Его пальцы соскользнули вниз и жёстко впились в локоть, вынуждая отступить. Маэстро отпустил её, только когда она сделала шаг назад и укрылась за его спиной. Только тогда он направился к маэстро Позитано, снимая шляпу, и что-то произнёс негромко, так что слов не смогла разобрать ни толпа, ни Миа. Но выслушав его, глава Гильдии изменился в лице, как-то приосанился, махнул рукой своим людям и велел им расходиться
А Миа успела заметить, что когда маэстро направлялся к главе Гильдии, то он не опирался на палку,
Глупая это была затея — явиться сюда вот так! Ох, и глупая! Какая же ты Дамиана бестолковая каракатица!
Маэстро и глава Гильдии некоторое время разговаривали, а затем неторопливо направились мимо угольной кучи в сторону одной из фабрик. Народ постепенно расходился. Кто-то плюнул в сторону Дамианы, пообещав разобраться по-своему с проклятыми цверрами, но она благоразумно отвернулась и не стала отвечать. Оглянувшись, маэстро махнул Дамиане, велев следовать за ним, а своим людям оставаться на месте
Отряхнув руки от золы, Миа пошла за мужчинами, чувствуя, как подгибаются и дрожат колени, словно они набиты ватой, а под подошвами туфель с неприятным звуком хрустят кусочки спёкшейся золы, напоминая о трескающихся в огне костях. Во рту всё ещё было липко и мерзко от охватившего её страха, а ноздри разом ощутили десятки запахов: угля, окалины, дыма, кислоты и… магнолии.
О, Серениссима! Что это такое?! Почему её теперь преследует этот запах?
Они вошли в низкие двери одного из кирпичных зданий и стали спускаться по крутой узкой лестнице. Миа видела, как с трудом маэстро преодолел несколько ступеней в подземелье, и снова подумала, что с его хромотой что-то явно не так. Не может же человек хромать по желанию?
Глава гильдии зажёг фонарь и нёс его, высоко подняв над головой, освещая тёмное и пугающее нутро подвала. Миа добровольно ни за что не бы пошла сюда, но выглядеть трусихой перед маэстро ей почему-то не хотелось. Это ведь была её идея — явиться на остров вот так, и она поёжилась, но храбро подобрала юбки и ухватилась за перила
Внизу было холодно, и только увидев на стенах иней и лёгкую дымку тумана, стелящуюся по полу, она поняла, что, видимо, тут находится знаменитый муранский ледник. Стекольщики умеют делать лёд, смешивая какие-то ингредиенты, а затем держат его вот в таких подземельях. И здесь он не тает даже летом. Стекольщики используют его в своём производстве, а излишки продают в в дома патрициев. Но разглядеть тёмный подвал ей не удалось, всё внимание приковал большой стол, а на нём тело мужчины, накрытое грубым плащом стекольщика. Глава Гильдии зажёг
На столе лежало тело Джино Спероне, того самого носатого из её видения. И горло у него было перерезано от уха до уха.
— Вот, смотрите, синьор. Рыбаки нашли его утром в воде у старого причала. Он запутался ногой в рыбачьей сети, и потому его не унесло течением, — произнёс маэстро Позитано, указывая рукой на тело.
А Миа подумала, что глава Гильдии опасается маэстро Л'Омбре, раз стал таким подобострастным
— Вы позволите? — маэстро Л'Омбре взял второй фонарь и принялся внимательно разглядывать разрезанное горло.
— Мы так решили, что это обычная поножовщина по пьяному делу. Давеча был праздник — день святого Бенедикта, нашего покровителя. От Гильдии выставили несколько бочек вина, сами понимаете, все были пьяны, — произнёс маэстро Позитано. — Конечно, тут чаще в ход пускают лопату, но и ножом наши ребята тоже, знаете ли, орудовать умеют. Мы так-то сами разбираемся, без городских…
Миа прижалась ладонью к холодной каменной стене, потому что от увиденного её внезапно замутило. Не то чтобы она боялась мёртвых… Но всё вокруг стало казаться каким-то пугающим. Этот подвал и темнота, и холод, и это бледное безжизненное тело с огромным носом, лежащее на столе… Стелящийся по ногам туман, в котором они утопали почти по колено. И глава Гильдии, который смотрел на Дамиану так странно… Недобро. Будто это она убийца. Щурился и тёр седую щетину на своём загрубелом лице. И уродливые шрамы от ожогов на его руках пугали до икоты
А ещё запах. Тяжёлый дух подземелья и лампадного масла…
Запахи льда, холода, окалины и… магнолии.
Откуда здесь это навязчивый цветочный аромат? И почему её душит ощущение того, что там дальше, за желтоватым пятном света от фонаря, их постепенно окружает сгущающаяся тьма? Не просто темнота, как в подвале, а какая-то особая давящая тяжёлая тьма, точно такая, какую она почувствовала в прошлом своём видении близ калитки в соттопортико. И эта тьма как-то связана с этим носатым Джино…
И этот запах тоже: лампадное масло и подземелье… Именно это она почувствовала тогда, в соттопортико, когда впервые увидела Джино Спероне со спичкой в руке у калитки.
— Так что он натворил? — спросил глава Гильдии
— Не могу сказать, пока идёт расследование. Могу лишь заверить, что это касается одной крупной кражи, и свидетели видели вашего Джино поблизости. Он мог быть соучастником. Или свидетелем. Но тут оказывается, он так неожиданно мёртв — странно, не находите? — маэстро посмотрел на главу Гильдии своим испытывающим взглядом.
— Да что тут странного? В нашем деле каждый второй мёртв… неожиданно. Когда ты весь день у печи, как в аду… да и тут, чай, не ангелы работают. Всякое может быть, я за Джино не поручусь, — пожал плечами маэстро Позитано. — Но так-то за ним ничего такого не замечали.
— А кем он был? Чем занимался?
— Так обычным стеклодувом, ничего такого. Вазы делал. Не сказать, чтобы слишком способный, да и не дурак. Середнячок. Он сирота, прибился к нам как-то, начинал подмастерьем.
— Можно ли нам будет осмотреть его дом? — спросил маэстро, склоняясь над телом и что-то внимательно разглядывая.