Желтая роза в ее волосах
Шрифт:
Команда красавицы-яхты состояла из четырёх человек.
Во-первых, доктор Карл Мюллер – владелец яхты и её капитан. Крепкий ещё, восьмидесятилетний старикан, прошедший огонь, воды, медные трубы и даже лагеря для военнопленных в Коми ССР. Кажется – визуально – стар и немощен. А в глаза ему посмотришь – тот ещё дядя, из настоящих. Волчара непростая, кусачая…
Далее – Мари, невестка доктора. Грустная – до полной невозможности, молодая ещё совсем женщина, обладательница огромных, печальных голубых глаз и роскошной гривы пепельных волос. Смотришь на неё,
Третий по списку, собственно, я. Палубный матрос и посудомойка – по совместительству.
Замыкающим числился хмурый, молчаливый и неразговорчивый норвежец лет пятидесяти, по прозвищу – «Фьорд». Моторист-дизелист, и вообще, мастер на все руки.
Теплым ранним утром вышли из порта Барселоны. На пирсе – с десяток провожающих – жмутся в кучку, несчастные. Я тут же стишок написал про тех бедолаг.
Уходят корабли…
Уходят корабли.
В рассвет – за Край Земли.
А мы стоим – похмельны и печальны.
И понимаем – с грустью изначальной,
Что навсегда, наверное, прощаясь,
За дальний Край Земли
Уходят корабли…
Они вернутся,
Через много лет.
Те капитаны – и седы и строги,
Трофеи сложат – прямо на пороге,
Нас не найдя, но выполнив обет.
И, позабыв когда-то обернуться,
Они – вернутся…
А мы к их возвращению уже
Помрём, конечно, в лености и неге.
В мечтах – о неожиданном побеге,
Помрём – к их возвращению – уже…
Пошли на юг, вдоль испанского побережья.
Стоял полный штиль, поэтому шли сугубо на дизеле, парусов даже и не пытаясь поднять. Жара навалилась – за сорок. Кошмар долбанный – на все стороны Света. Кальмарову печень – в перехлёст, да – с оттяжкой!
От безделья решил я как-то на рассвете рыбки половить.
Чтобы русский человек – в свободное время – рыбки не половил? И не мечтайте, уважаемые, потому как не дождётесь вовсе, даже – до морковкиного заговенья…
Спиннинг старенький достал, блесёнку нехитрую, с Родины контрабандою вывезенную, прицепил. И, что вы думаете?
За пару часов штук пять рыбин нехилых – по килограмму каждая – поймал. Красивые такие рыбины, с чешуёй под серебро старинное, тёмное.
Фьорд сказал, что, мол, макрель.
Чудак, право! Откуда в Средиземном море – макрель? Книжки умные надо читать. Обычная скумбрия, не более того. Но – красивая…
Мари из той моей добычи, печально улыбаясь, как и всегда, таких разносолов наготовила – язык проглотишь.
Через – без малого – трое суток прошли Гибралтар.
«Меж Геркулесовых Столбов – лежит моя дорога….»
Никогда бы не подумал, что эта знаменитая песня может иметь отношение к моей скромной персоне.
И, вообще, Городницкий – молоток! Не соврал совсем, у Столбов, действительно, было много дельфинов. Грели они там спины, или просто тусовались? А, так ли это важно?
Вышли в Атлантический океан. Тут ветра было – сколько хочешь. Пришло время
Опасался я этого момента слегка. Мол, справлюсь ли? Ведь, не обучен совсем. Даже названия парусов пугали нешуточно: большой грот, фок-стаксель, бом-кливер…
Оказалось, что ничего страшного и нет. Современные яхты, они очень хорошо оснащены различными техническими прибамбасами – всякими лебёдками, приспособлениями и тягами гидравлическими. Главное – крепко-накрепко запомнить: когда что – крутить надо, когда на что – нажимать.
Вообще-то, мы на Барбадос направлялись. Вдруг, выяснилось, что надо зайти в португальский порт Синиш – затариться соляркой, продовольствием, прочим всяким.
В Барселоне, конечно, всё это можно было сделать. Но Карл Мюллер, он же австрияк – до мозга костей: если где шиллинг, или по-новому – евроцент, можно сэкономить – сэкономит обязательно. В Португалии, как выяснилось, абсолютно всё дешевле на порядок, чем в зажиточной Испании.
Скалы, скалы, скалы. Между ними – жёлтые волны неслабые. Как в бухту вошли – непонятно. Мотало – как гадов последних…
Вошли, к причалу встали.
Фьорд на борту остался – со своей «Кошкой» мурлыкать. Мари с доктором в портовую контору отправились – вопросы решать насущные. А я решил по городку этому прогуляться немного.
Твою Мать!!!! Вот же, оно, Средневековье настоящее! Какие дома! Смотришь – лет пятьсот каждому. А дубы пробковые? Каждому – лет по паре тысяч!
Памятники бронзовые, позеленевшие от времени, на каждом шагу. Судя по всему – местным Правителям, мореплавателям, пиратам, и прочим – Уважаемым Личностям. Замки всякие – французские, там, шотландские – дети малые, право…
Находился, насмотрелся – проголодался. В кабачок, старинный до безобразия, зашёл.
Только расположился, меню (на английском), изучил, бабушка старенькая подходит. Ну, очень старенькая: низенькая такая, на костылях, лицо морщинистое – куда там коре тех дубов пробковых. А глаза – молодые, голубые, какие-то – смутно-знакомые.
Тут дело понятное: либо – прогнать следует сразу в грубой форме, либо, наоборот, накормить от души и расспросить.
Не был я до этого в Португалии, любопытно стало. Заказал у официанта для бабульки мясо тушёное с овощами, того сего, портвейна бутылочку (и себе такую же, понятно дело).
Замахала бабушка руками, мол: – «Зачем же так тратиться? И пива хватило бы…». Да, чего уж. Русские мы, или где?
Общались мы с ней, так как я португальского языка не знал совсем, на странной смеси английского и испанского. Ничего, однако, понимали друг друга.
Рассказала мне старушка обо всех этих легендарных мужичках, памятники которым установленные были видны из окна таверны.
Тот же Христофор Колумб, к примеру. Он, конечно, в Генуе родился, но свои лучшие годы прожил в Португалии. Именно здесь, будучи навигатором искусным, вычислил, что до Индии, если плыть на запад, ближе получается. Это уже потом его испанские Фердинанд с Изабеллой к себе переманили. Но он – португальский, если по-честному…