Желтый Кром
Шрифт:
Мэри ушла. Нет, черт его возьми, если он позволит так быстро отправить себя на кладбище. Черт его возьми...
Из окна гостиной выглянул мистер Скоуган с голодным выражением, и он поспешно вновь загородился «Тайме». Он долго держал газету перед собой. Опуская ее наконец, чтобы снова осторожно посмотреть, что делается вокруг, он, к своему изумлению, увидел перед собой легкую, довольную, коварную улыбку Анны. Она стояла перед ним — женщина-деревце — в изящной позе,
— И давно вы тут стоите? — спросил он, оправившись от изумления.
— Думаю, около получаса, — весело сказала она.— Вы так углубились в свою газету — просто с головой ушли, — что я не хотела вас беспокоить.
—Вы чудесно выглядите сегодня, — воскликнул Дэнис. Впервые у него хватило духу произнести такого рода личное замечание.
Анна подняла руку, словно защищаясь от удара.
— Пожалуйста, не оглушайте меня.
Она села рядом с ним на скамейку. Он милый мальчик, думала она, просто прелестный. А грубая настойчивость Гомбо становилась довольно утомительной.
—А почему вы не в белых брюках? — спросила она. — Вы мне так нравитесь в белых брюках.
—Они в стирке, — довольно резко ответил Дэнис. Вся эта тема белых брюк была не в том ключе. Он еще разрабатывал план, как снова направить беседу в нужное русло, когда из дома вдруг стремительно вылетел мистер Скоуган, пересек террасу с торопливостью заводной игрушки и остановился перед скамейкой, на которой они сидели.
— Продолжая нашу интересную беседу о мироздании, — начал он, — я все больше и больше прихожу к убеждению, что различные его части абсолютно дискретны... Но не могли бы вы, Дэнис, чуть-чуть подвинуться вправо? — Он втиснулся на скамейку между ними. — А вы бы, дорогая Анна, сместились на несколько дюймов влево... Благодарю вас. Дискретны, я, кажется, говорил?
— Говорили, — сказала Анна. Дэнис безмолвствовал.
Они пили послеобеденный кофе в библиотеке, когда пришла телеграмма. Дэнис, виновато краснея, взял желтый конверт с подноса и вскрыл его. «Срочно возвращайся. Неотложное семейное дело». Нелепо. Как будто у него есть какие-то семейные дела! Не лучше ли просто скомкать и сунуть ее в карман, ничего не объясняя? Он поднял голову. Большие голубые фарфоровые глаза Мэри смотрели на него серьезно, пронизывающе. Мучимый нерешительностью, он еще больше покраснел.
— О чем ваша телеграмма? — многозначительно спросила Мэри.
Дэнис совсем растерялся.
— Боюсь, — пробормотал он, — боюсь, она означает, что мне придется немедленно вернуться в город.
Он свирепо нахмурился, глядя на телеграмму.
—Но это
—Срочное дело, — повторил он в отчаянии.
— Но вы пожили здесь так мало! — возразила Анна.
—Я знаю, — сказал он, чувствуя себя совершенно несчастным. О, если бы только она могла все понять! А еще говорят, что женщины обладают интуицией.
— Если это необходимо, то он должен уехать, — твердо вставила Мэри.
— Да, должен. — Он снова посмотрел на телеграмму, чтобы набраться мужества. — Видите ли, у меня неотложное семейное дело, — объяснил он.
Из своего кресла в некотором волнении встала Присцилла.
— У меня этой ночью было ясное предчувствие, — сказала она, — ясное предчувствие.
—Чистое совпадение, несомненно, — сказала Мэри, устраняя миссис Уимбуш из разговора. В три двадцать семь есть очень хороший поезд. — Она посмотрела на часы над камином. — У вас еще вполне хватит времени, чтобы уложить вещи.
— Я сейчас же прикажу подать автомобиль. — Генри Уимбуш позвонил в колокольчик. Похороны начались. Это было ужасно, ужасно.
— Я совершенно расстроена оттого, что вам надо ехать, — сказала Анна.
Дэнис повернулся к ней. Вид у нее действительно был расстроенный. Он безнадежно, обреченно покорился судьбе. Вот к чему привело действие, попытка сделать что-то решительное. Если бы он только предоставил всему идти своим чередом! Если бы...
—Мне будет не хватать бесед с вами, — сказал мистер Скоуган.
Мэри снова посмотрела на часы.
—Мне кажется, вам бы надо пойти и уложить вещи, — сказала она.
Дэнис послушно вышел из комнаты. Никогда, сказал он себе, никогда больше он не будет делать ничего решительного. Кэмлет, Уэст Баулби, Нипсвитчфор-Тимпани, Спейвин Делауорр... Затем все остальные станции и, наконец, Лондон. Мысль о поездке привела его в ужас. И что он будет делать в Лондоне, когда доберется туда? Он устало поднимался по лестнице. Пришло время ложиться в свой гроб.
Автомобиль стоял у дверей — как катафалк. Проводить его собрались все. До свиданья, до свиданья. Он механически постучал по стеклу барометра, висевшего у двери. Стрелка заметно сдвинулась влево. Внезапная улыбка осветила его мрачное лицо.
— Жизнь угасает — я готов уйти, — сказал Дэнис, цитируя удивительно подходящие к случаю слова Лэндора. Он быстро взглянул в лицо каждому, кто стоял вокруг. Никто ничего не понял. Он забрался внутрь катафалка.