Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы
Шрифт:
– Просто как-то быстро все случилось, – попробовала объяснить она. – Мы даже толком не рассмотрели этот платок. Не подумали о том, откуда он мог взяться, понимаешь?
– Мы нашли его за стенкой шкафа. Он взялся именно оттуда, – вставил Денис.
– Не делай из меня дуру, пожалуйста, – расстроенно уронила плечи Катя. – Я не об этом.
– Я понимаю, о чем ты. Но, Кать. Идти обратно, чтобы… что?
– Чтобы забрать то, чем мы распорядились неправильно. Это не наше.
– А чье? – развернулся в Катину сторону Денис. – И что ты будешь делать с этой тряпкой? Под стекло
Кате стало обидно. Так обидно, что она, пожалуй, впервые за все время, что они были вместе, решила намертво отстоять свою точку зрения. Чтобы совсем без вариантов.
– Завтра я поеду на Арбат, – не терпящим возражений тоном заявила она. – А ты, знаешь… А я поеду, и все тут.
Она вышла из комнаты и припечатала дверь с немного бoльшим усилием, чем всегда. Ушла на кухню и с тоской посмотрела на горку натертого сыра в мисочке, которую еще не придумала, куда приспособить.
Денис же мрачно вернулся к работе, но понял, что небольшой перерыв ему не повредит. Он вынул из рюкзака забытую кем-то из новосельных гостей пачку сигарет, приоткрыл окно и закурил.
Черт, а ведь им сейчас так нужны деньги! Он эти несчастные двадцать тысяч уже мысленно распределил на новую компьютерную игру, один давний долг и небольшой подарок Кате, который присмотрел в интернете.
– Ну, и оставайся теперь без подарка, – с досадой проговорил он. – Блин, ну вот как так, а? Как так?
Наташа почти заснула в обнимку с пледом. Угол старого дивана, давно превратившийся в теплое удобное гнездо, она не покидала целый вечер. Остальная часть дивана подобной чести не удостаивалась никогда.
Это были ее первые выходные после двух трудных недель работы в качестве консультанта во время расследования одного очень запутанного уголовного преступления - молодая мать исчезла из дома, бросив горячо любимую дочь и симпатичного мужа, который пылинки сдувал со своих «девчонок». В полицию обратился именно он и сразу же попал под подозрение, потому что, а кто же еще, кроме него? За две недели напряженной работы полиция сумела расколоть его алиби на мельчайшие частицы, которые совершенно не подходили друг к другу.
Как выяснилось, молодой муж и отец решил расправиться со своей женой из-за того, что она не захотела продать фамильную реликвию в виде аметистовой броши, некогда принадлежавшей кому-то из рода Меншиковых. Деньги, полученные за брошь, покрыли бы большие долги, в которые влез глава семейства, но его супруга была категорически против такого плана. Время шло, долги росли, и в один прекрасный момент мужчина придушил жену и после ее смерти выставил брошь на продажу. Не сделай он этого, то, возможно, полиция и поверила бы в его горестные вздохи по поводу ранней смерти любимой.
Именно Наташа, будучи приглашенным консультантом, заострила внимание следователя на пустом футляре из-под драгоценности, после чего все и завертелось. Позже, перебирая в памяти случившееся, она в который раз удивилась тому, насколько удивительно могут сложиться все обстоятельства. Просто тот самый следователь был ее давним знакомым, который однажды обратился к ней с вопросом, касающимся музейной редкости, а
Вообще-то Наташа с детства грезила об археологических раскопках, но после школы передумала и поступила на исторический факультет, а потом и вовсе уехала на долгие двадцать лет в Великобританию, поближе к старинным развалинам и королевским дворцам, которыми всерьез увлеклась во время учебы в университете. В Лондоне она работала в основном в музейных архивах, внимательно изучая старинные летописи в поисках чего-то еще не открытого или упущенного коллегами-предшественниками, но не упускала случая понаблюдать за работой реставраторов, считая их величайшими мастерами нашего времени. Но в какой-то момент она вдруг заскучала по родине и вернулась в Москву, оставив в туманном Альбионе множество друзей и самые приятные воспоминания.
Телефонный звонок прозвучал неожиданно и напугал Наташу. Она дернулась и посмотрела на часы. Половина первого ночи. В такое время так нагло могут вести себя только свои.
– Не спишь, – констатировал Мигунов, услышав ее голос. – Я так и знал.
– Михаил Иванович, а вдруг я не одна? – Наташа запуталась в пледе и, пытаясь встать с дивана, чуть не упала.
– Правда? Не одна? – насмешливо спросил Мигунов. – И как его имя?
На Мигунова она не обижалась. Он всегда прикалывал ее, с самого первого дня их знакомства, случившегося на приеме в посольстве Австрии, куда обоих занесло на рождественский прием. С тех пор минуло уже много лет, но, даже переехав в Великобританию, Наташа не переставала общаться с приятелем. Они понимали друг друга без лишних объяснений, всегда находили время друг для друга, и ничего романтического в этих отношениях не было. Только светлая дружба и тонна уважения друг к другу. Впрочем, Михаил Иванович позволял себе некоторые иронические замечания в отношении именно личной жизни Наташи.
– Ты замуж из принципа не хочешь? – спросил он ее как-то.
– Да не складывается, Михаил Иванович.
– Прекрасно тебя понимаю.
Услышав его голос в трубке, Наташа с тревогой отметила, что говорил Мигунов с каждым разом все тише и с большей натугой. Она была в курсе его заболевания и всякий раз, когда они созванивались или виделись, боялась увидеть на нем необратимые следы недуга. Вот и сейчас она напряглась, боясь услышать плохие новости или, не дай бог, прощальную речь своего старшего друга.
– Что-то случилось? – с подозрением спросила она.
– Почему это? – делано удивился Мигунов.
– Да просто время позднее для праздных разговоров.
– Не совсем праздных, душа моя. Нужен твой совет. Ты действительно не занята или просто очень хорошо воспитана?
– Свободна.
– Тогда я заеду ненадолго.
К такому Наташа была не готова. Что за спешка? Или и в самом деле произошло нечто серьезное и потому он так настраивает на личной встрече?
– Ну… заезжайте, – разрешила она.