Жемчужина для кумихо
Шрифт:
– Ты еще и подсматривал?! – ахнула до крайности возмущённая Марго, всплеснув руками.
– А ты не очень-то и скрывалась… Вешалась, как последняя уличная девка! – с кривой ухмылкой повторил он.
– Да пошёл ты! Дурак! – выплюнула она, пронзая его жгучим взглядом и от всей души желая сейчас вцепиться ногтями в это идеальное лицо. – Кто ты вообще такой, чтобы учить меня?! Убирайся из моего дома! Козёл!
– Вообще-то я лис! Тысячелетний дух! И ты опять кричишь! – нахмурился мужчина. И вкрадчиво поинтересовался. – Мне снова заткнуть твой болтливый рот?
И вытянулся во весь рост, сразу став на полторы головы выше
– Да сядь ты уже, упрямая! – рявкнул он и, цепко ухватив девушку повыше локтя, потянул к табурету, заставив сесть.
Она затихла, исподлобья глядя на мужчину. Похлопала ресницами, покусала нижнюю губу и выдала:
– Ты хочешь сказать… Что ты нарисован на той корейской картине, которую я видела на выставке? А теперь каким-то волшебным образом материализовался здесь?
– Н-ну… Примерно, – усмехнулся он и скрестил руки на груди. Под широкими длинными рукавами отчетливо обрисовались бугры мышц, и взгляд Маргариты невольно застыл на них.
– Фигня какая-то! Треш! – выплюнула Рита, недоверчиво глядя на этого… кумихо.
Теперь она, наконец, окончательно вспомнила, откуда ей так знакомо это слово. Инка, выставка, картина! И да! Там на стене висела табличка, на которой красовалось именно оно! Но разве такое может быть в нашей жизни?
– Ты опять начала бросаться какими-то непонятными словами, – с ноткой недовольства в голосе произнес мужчина, неуловимым, текучим движением изменив позу: теперь он сидел напротив, закинув ногу на ногу и переплетя длинные пальцы на колене.
– Это я – «непонятными»?! – с сарказмом бросила девушка. – А что я должна подумать?! Ко мне среди ночи врывается какой-то непонятный мужик, который утверждает, что он – «ку-ми-хо», – показательно развела она руками и склонила набок голову с растрепанными длинными волосами, – пугает меня до полусмерти, из-за чего я наступаю ногой на стекло, а потом еще и требует помощи! Да я уже готова сама признать тот факт, что я по-тихому сошла с ума, а сейчас сижу где-нибудь в комнатке с мягкими стенами и мило беседую с собственным глюком!
– Ты, похоже, окончательно пришла в себя. Вон, уже и язвить начала! – насмешливо парировал он, сощурив раскосые, с приподнятыми уголками к вискам глаза, отчего они превратились в две голубые щёлки. – Что, уже и не боишься меня?
Рита судорожно вздохнула, помолчала какое-то время, а потом устало произнесла:
– Я просто устала бояться… Мой мозг отказывается принимать тебя как что-то реальное…
Мужчина склонил голову на бок, задумчиво рассматривая сидящую перед ним девушку, как будто что-то решал для себя, а потом энергично кивнул и равнодушно бросил:
– Да… Ты, кажется, не лжёшь… Пока отдыхай!
– А что там про какую-то помощь? – напомнила Марго, но он с пренебрежением отмахнулся, как от надоедливой мухи:
– Позже!
– Но…
– Хватит! – оборвал он. А потом вдруг сделал что-то непонятное – ткнул длинным смуглым пальцем прямо в середину лба девушки и произнес. – Спи!
И Рита провалилась куда-то в темноту.
Глава 9
Он уже давным-давно не видел снов. Ни в те незапамятные времена, когда был наивным маленьким лисёнком, и бесконечные годы пролетали, тугим
А вот сегодня он увидел сон. А во сне – старую шаманку, которая прекрасно разбиралась и в травах. Он вновь, как почти тысячелетие назад, очутился возле покосившейся старой хижины, крытой сухим тростником. Под навесом, на низенькой скамеечке, сидела женщина – совсем такая же, как тогда, много-много лет назад – в старой, но чистой и аккуратно заштопанной одежде, с седыми, словно присыпанными пеплом волосами, с испещренным морщинами, потемневшим от времени лицом. Сидела и перебирала лечебные травы, собранные в лесу. На земле перед ней стояли широкие плетеные корзины без ручек. Старуха сортировала собранное, раскладывая по корзинам, и, казалось, была полностью поглощена своим занятием.
До Хван с удивлением, как будто со стороны, увидел себя – совсем юного, в такой же истрепанной одежонке, с собранными в низкий хвост волосами – тогда они еще были ярко-рыжими. Это потом, много столетий спустя, когда у лиса появился восьмой хвост – побелели, в тон всем хвостам, которые становились видны лишь тогда, когда кумихо принимал промежуточный облик – вторую свою ипостась.
Бабушка Чхон Ми вдруг подняла голову, будто только сейчас заметила присутствие кого-то еще рядом со своим жилищем. Легкая улыбка тронула ее тонкие бледные губы:
– Мальчик?.. Хорошо, что ты пришел! Подойди ближе!
Он послушно сделал несколько шагов вперед, остановившись совсем рядом с травницей.
– Хальмони (бабушка), – начал было он, но старая ведунья покачала головой:
– Сначала выслушай меня, До Хван! – и он покорно замолчал. А женщина, покинувшая этот мир почти тысячу лет назад, продолжала. – Ты получил свободу. Но не это сейчас главное. Куда важнее сохранить ее! Ты ведь знаешь – твой враг не дремлет! Он постарается нанести удар, когда ты меньше всего будешь ожидать этого!
– Ты… говоришь о Хэ Воне? – с замиранием сердца спросил он.
– Вот видишь, ты сам всё сказал, – женщина снова улыбнулась, но улыбка ее была грустной. – Тебе нужно быть очень внимательным. Внимательным и осторожным! Он постарается навредить тебе. Но ты ведь уже смог! Ты преодолел его силу! Просто помни всегда, что ты сильнее! Зло никогда не победит окончательно. А у тебя в руках есть то, против чего не сможет выстоять никакое зло.
– Ты говоришь о флейте учителя? – догадался До Хван.