Жемчужина гарема
Шрифт:
– Здесь свет порой играет странные шутки, – кивнул Кит.
Лесные звуки постепенно замирали, стихли голоса птиц, только сучья похрустывали под копытами лошадей.
Женщины покинули озеро не более часа назад и шли пешком. Куда же, черт побери, они девались? Кит озирался по сторонам. В его душе росла тревога. Абдул, сидевший на крепеньком пони, принюхивался к ветру и тоже беспрерывно оглядывался, стараясь определить, откуда угрожает им опасность. В том, что она где-то здесь, поблизости, никто не сомневался.
Лес неожиданно кончился, и маленький отряд выскочил прямо к лагерю кочевников. У подножия
– Господи Боже! – пробормотал Кит и тут же выругал себя за то, что не послал в разведку одного из сипаев. Кочевники, как правило, не отличаются воинственностью, но кто знает? К тому же по всей стране шныряют разбойники.
Из шатров вышли мужчины с черными повязками на головах, в белых длинных домотканых халатах – чапанах, широкие рукава которых раздувал ветер. Сипаи подняли свои мушкеты.
– Подождите, – резко приказал Кит. – Сначала посмотрим, что они станут делать.
Кочевники шли навстречу отряду. В руках они держали палки, ножи прятали в складках своих чапанов, но огнестрельного оружия Кит не заметил и потому решил не торопиться, а прежде выяснить, какие у них намерения. Но когда горцы приблизились, он увидел в их глазах и позах явную враждебность. Кит уже приготовился было отдать приказ «огонь», но тут услышал голос (знакомый голос), который нарушил грозное молчание, резко крикнув что-то на пушту.
К афганцам быстро шла женщина в белой шелковой чадре, и те замерли в нерешительности, хотя продолжали бросать на чужаков злобные взгляды. Женщина, не обращая внимания на отряд Рэлстона, тихо заговорила с кочевниками. Они стали хмуро перешептываться, но никто не сделал больше и шага в сторону солдат. Наконец женщина обернулась к Киту.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она на фарси.
Кит смотрел на эту с головы до пят закутанную фигурку, пытаясь отыскать зеленые глаза за расшитой сетчатой вставкой в чадре. И это ему удалось.
– Я искал тебя, – ответил он в надежде, что, кроме них двоих, фарси здесь никто не понимает. Киту показалось, что глаза незнакомки блеснули.
– Глупое занятие, – отозвалась она с холодным безразличием и снова обратилась к бородатым мужчинам в чапанах.
Несколько раз явно прозвучало имя Акбар-хана.
Кит почувствовал, как сразу напрягся Абдул, и вдруг, повинуясь внезапному озарению, произнес по-английски:
– У меня есть дело к Акбар-хану. Я хочу поговорить с ним, – продолжал он звенящим голосом. – Полагаю, сын Дост Мухаммеда [6] благосклонно отнесется к возможности начать переговоры.
6
Дост Мухаммед (1790(93)—1863) – афганский эмир (правил с перерывом в 1840–1842 гг., когда англичанам удалось взять его в плен, посадив на престол шаха Шуджу); в 1855 г. присоединил Кандагар, в 1858–1863 гг. овладел землями на левобережье р. Амударьи, Гератом и т. д.
Незнакомка стояла совершенно неподвижно и внимательно рассматривала Рэлстона.
– Ты привез послание из Кабула? От генерала Эльфинстона… или от шаха
Она произнесла эти имена с явной насмешкой, которую Кит оценил по достоинству. Эльфинстон, главнокомандующий английской армией, которая стояла в Кабуле, был человеком нерешительным и слабым. Он словно бы сам навлекал на себя неприятности. Да и официальный правитель Афганистана был не лучше. Кит весьма приуныл, точнее, встревожился, поняв, что у афганцев не осталось никаких иллюзий насчет силы противника.
– Я хочу поговорить с Акбар-ханом, – отрывисто повторил он.
– Возможно, и он захочет побеседовать с тобой. Но если вы пришли с миром, сложите ваше оружие и отведайте хлеба и соли этих людей. Тогда они смогут доверять вам и проведут к Акбар-хану.
– Это западня, – прошипел Абдул. – Сэр, они хитрые бестии. Им нельзя доверяться вслепую. Даже тем, кто говорит по-английски не хуже королевы.
Незнакомка презрительно хмыкнула, но опровергать обвинения не стала. Кит не знал, на что решиться. Судя по всему, девушка пользовалась авторитетом среди кочевников. Но разве женщина здесь, в Афганистане, может иметь какую-то власть над мужчинами? Правда, она не афганка. Кит не сомневался в этом… по крайней мере телом не афганка… а душой? И насчет предательства Абдул прав. Эти люди иначе смотрят на мир, у них иные критерии. Однако, отведав хлеба-соли, он будет застрахован законом гостеприимства… если, конечно, его тотчас же не убьют.
– Ты знаешь, где можно найти Акбар-хана?
– Как нельзя лучше, феринге, – рассмеялась незнакомка.
Ясно, что в нынешних обстоятельствах проникнуть в ее тайну невозможно. Но поскольку все карты в руках у загадочной красавицы, а он намерен заполучить парочку тузов, значит, надо ее слушаться. Одно Кит знал твердо: он не отступится, пока не разгадает тайну, которая окутывает это удивительное создание.
– Оружие мы не отдадим, – старательно выговорил Кит на фарси, обращаясь к группе мужчин. Может, они не все и поймут, но наверняка оценят вежливую попытку феринге войти с ними в контакт. – Не пристало солдатам оставаться безоружными. Но мы сойдем с лошадей и дальше пойдем вместе с вами пешком.
Мужчины повернулись к незнакомке, которая стала быстро переводить. Горцы забормотали что-то, совещаясь друг с другом. Потом один из них подошел к Киту и взял его лошадь под уздцы.
– Они проводят вас в лагерь, – объяснила девушка. – Мы уедем отсюда рано утром, и до тех пор вам придется обойтись без переводчика. Мне не разрешается общаться с мужчинами.
– Чей же это приказ?
Услышать эту традиционную для Востока фразу от своей соплеменницы, да еще на английском языке? Кит был просто поражен! Да не обязана она подчиняться здешним законам!
В ответ зазвенел серебристый смех: девушка разгадала мысли Кита и осмеяла его за узколобый шовинизм.
– Так повелел Акбар-хан. Его здесь нет, а без его разрешения я не могу говорить с тобой. – Чадра едва заметно шевельнулась, и Кит понял: незнакомка пожала плечами. – Но завтра, в дороге, я буду переводить, если потребуется.
И незнакомка пошла прочь.
– Погоди!
Она остановилась и оглянулась на Кита.
– Да?
– Как же тебя зовут, черт возьми?
– Айша. А тебя, черт возьми, как зовут, феринге?