Жемчужина гарема
Шрифт:
Акбар-хан приблизился к дверям своего гарема. Его лицо оставалось по-прежнему задумчивым. Когда хан отдернул роскошный занавес из бус, закрывавший вход в женскую половину дома, два стражника поклонились ему. Он любил слушать звуки гарема: нежное журчание женских голосов и время от времени – россыпи смеха. Он наслаждался мягкой, таинственной, благоуханной атмосферой уединенной, скрытой от посторонних глаз жизни женщин. Все собрались вокруг Айши, которая сидела на низеньком диване уже без чадры, с открытым лицом. При виде Акбар-хана она подняла голову, медленно встала и попрощалась с женщинами. Те шумной стайкой исчезли во внутренних
– Итак, Айша, кого же ты привела ко мне? – Акбар-хан сомкнул кончики пальцев, меланхолично изучая девушку.
Айшу не обманул невозмутимый тон, которым был задан вопрос, и спокойствие, исходившее от этого сильного тела. Почти восемь лет проведя в гареме Акбар-хана, она изучила все грани этой страстной противоречивой натуры. Если ответ ее ему не понравится, если он почувствует в нем хоть малейшую фальшь, отряд Рэлстона погибнет, а ей самой придется пожинать горькие плоды своей ошибки.
Сцену у озера надо забыть, похоронить глубоко-глубоко в памяти. И странную волну возбуждения, которая охватывала ее в присутствии Рэлстона, – тоже. Даже вопреки собственному желанию.
– Надеюсь, ты не сердишься на меня? – спросила Айша, повернувшись к столику, на котором стоял кувшин с шербетом. – Будешь пить?
– Доволен я или сержусь, это будет зависеть от твоих объяснений. – Акбар-хан отказался от кубка, протянутого Айшой. Он уселся на диван и указал ей на оттоманку у своих ног. – Зачем ты привела феринге ко мне в крепость?
Пристроившись на оттоманке, Айша начала свой рассказ с того, как отряд лейтенанта Рэлстона внезапно появился на стоянке кочевников. Она тщательно подбирала слова и настороженно следила за настроением Акбар-хана и его реакцией на услышанное. Все было важно: любое движение, взмах ресниц, подергивание мускула, блеск в глазах. По мнению Айши, Акбар-хан должен был одобрить ее план. Она не видела ничего плохого в том, чтобы сейчас, в разгар войны, когда перевес явно на стороне афганцев, узнать, как настроен Кабул. Но с Акбар-ханом ни в чем нельзя быть уверенной. Именно непредсказуемость характера сделала его столь опасным врагом для англичан. Это был деспот, но с чертами Дон-Кихота.
Закончив свой рассказ, Айша умолкла и стала ждать. Воцарилась напряженная тишина. Акбар-хан встал.
– Я сам вынесу суждение об этом Кристофере Рэлстоне. Будем надеяться, что миссия его благородна и интуиция не подвела тебя. – Он направился было к двери, прикрытой занавесом, но остановился, повернулся к Айше и снова стал изучать ее, поглаживая маленькую остроконечную бородку.
Айша замерла в безмолвном ожидании. Что-то сверкнуло в ярко-голубых глазах хана, и по спине ее прошел холодок.
– После обеда ты, Айша, присоединишься к нам и развлечешь гостя. Интересно, как этот англичанин будет вести себя в компании женщины, которую ни афганкой не назовешь, ни англичанкой.
Занавес тихо зашуршал: Акбар-хан ушел на свою половину. Айша стояла, покусывая губы. Опасность еще не миновала. Точнее сказать, она затаилась впереди. Акбар-хан что-то заприметил, что-то в ее рассказе ему не понравилось. Но он не уверен в своем подозрении, а значит, пока ничего не решит окончательно. Будет выжидать и высматривать, нет ли чего-то такого, в чем можно обвинить ее или Рэлстона. И либо утвердится в своем подозрении, либо придет к выводу, что в миссии Рэлстона нет никакого подвоха.
Вернувшиеся в комнату женщины принялись болтать, но Айша уклонилась и от их вопросов, и от их услуг. Накинув на голову покрывало, она вышла в маленький внутренний дворик, где был разбит сад. Длиннохвостый попугай, прикованный цепочкой к своему насесту, пронзительно заверещал. Прихватив полную горсть семечек, Айша принялась кормить птицу с ладони. Попугай издавал резкие крики и от возбуждения пританцовывал на жердочке. Семечек больше не осталось, но Айша, погруженная в свои мысли, забыла вовремя убрать руку. И тут же острый клюв злобно вонзился в мягкую плоть у основания большого пальца. Из ладони потекла кровь.
Вскрикнув от боли, Айша отдернула руку. К ней подбежал один из охранников. Вытащив кинжал, он уже готов был снести голову провинившейся птице.
– Нет! – в ужасе воскликнула Айша. – Я сама виновата.
Охранник удивленно взглянул на нее, однако заткнул кинжал за пояс и вернулся на свой пост. Айша слегка приподняла покрывало, чтобы высосать кровь из ранки. Эта птица – настоящая предательница: кусает руку, которая кормит ее. Если Кристофер Рэлстон слишком заинтересованным взглядом посмотрит на нее – собственность Акбар-хана, это тоже будет расценено как предательство. Айша взволнованно ходила взад и вперед по маленькому саду. Что сказал Рэлстон, когда она спросила, зачем он приехал? Айша и сейчас слышала этот тихий спокойный голос. Я искал тебя.
Айша вздрогнула. Понимает ли Рэлстон хоть немного, что здесь за люди? Если нет, если не сознает, какой огромной властью обладает хан над своими подданными (особенно женщинами), и не захочет признать это – тогда их обоих ждет смертельная опасность. Какую игру Акбар-хан собирается вести с Рэлстоном? Может, намерен просто подразнить и высмеять его? Или здесь кроется какой-то более жестокий и зловещий умысел? И разве можно быть уверенной, что и в том и в другом случае англичанин будет вести себя с надлежащей осторожностью?
Хоть Акбар-хан и сын низложенного эмира, и всего-навсего беглый мятежник, но жить он умеет. Так думал Кит, разглядывая уютную комнату, в которую его препроводил вооруженный до зубов афганец с совершенно бесстрастным выражением лица. Он жестом показал на фарфоровый кувшин с горячей водой, полотенца, графин с соком, на блюдо со всевозможными сластями и корзиночку с фруктами. Потом поклонился и вышел, предоставив лейтенанту Рэлстону действовать самостоятельно.
Абдула Али и сипаев повели в другом направлении, но пока хозяева вели себя мирно и учтиво. Кит полагал, что им оказан вполне достойный прием. Теперь предстояло состряпать убедительный текст сообщения для Акбар-хана. На случай, если тот соблаговолит дать ему аудиенцию. Но от кого должно исходить это сообщение? От Эльфинстона? Или от Макнотена? Поверенный в делах Ост-Индской компании (таков был его официальный титул) был главным советником генерала по дипломатическим вопросам. Да, определенно это должен быть Макнотен. Все знали, что в Кабуле решения принимает именно он, а не генерал Эльфинстон или шах Шуджа. Но что может этот напыщенный, самодовольный идиот послать мятежнику? Угрозы? Обещания? Предложение о мире?