Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...

Гутовская Ирина

Теснее прижав Диану к своей груди, прошёл внутрь.

«Замечательную встречу организовали мне в моём же доме — ничего не скажешь…» — с сарказмом и горечью одновременно ухмыльнулся.

В холле наткнулся на встревоженную прислугу. Люди испуганно жмутся вдоль стеночки, почтенно склоняют головы перед хозяином, опасаясь его разгневать.

Мухаммад с Валидом тоже вышли из гостиной.

«Устроили самосуд…» — претензий накопилось немало к ним. Хотя пока Саид никак не реагирует на их присутствие: бросил на мужчин мимолётный взгляд

и, не останавливаясь, идёт в свою спальню.

И так с трудом контролирует себя, чтобы не выпустить рвущуюся на волю жгучую ярость немедленно: живущий в нём зверь требует расправы, крови — много крови! Рвать и метать! Драть на куски! Перегрызть всем глотки!

Но в данный момент волнует исключительно самочувствие Дианы, а уж потом… можно не сдерживаться…

— Фатиму позовите! Быстро! — приказал он слугам (а для них это ещё команда — не стоять в коридоре, не маячить перед глазами, не путаться под ногами, и они стали спешно расходиться).

— Сын! — крикнул ему в спину Мухаммад.

Саид проигнорировал отца.

— Стой!

— Чего тебе? — он всё же остановился и развернулся к нему лицом.

— Я жду объяснений! — потребовал тот, приближаясь.

— Объяснений? А ты ничего не хочешь сказать? — посыпались встречные обвинения. — Полюбуйся на результат своих «стараний»! Она же родила всего сутки назад! Кормящая мать! Диана могла серьёзно пострадать… — эти мысли причиняют невыносимую боль.

Конечно, Мухаммад уже обратил внимание на то, что натворил: когда выставил девушку за ворота и вернулся в дом, не задумывался о последствиях поступка. Впрочем, едва ли муки совести терзают его, да и не жалко её.

— Ради семьи сделаю и не такое, буду вмешиваться, если посчитаю необходимым, как бы тебе это не нравилось.

— Выгнать мою жену, ударить, бросить на солнцепёке в бессознательном, беспомощном состоянии — ты это называешь «ради семьи»? — справедливо возмутился. — Прежде чем лезть, куда не просят, разобрался бы во всём вначале. Позвонил бы, в конце концов…

— Я за этим и приехал: хочу услышать правду! Ты же молчал, ни о чём не сообщил… Почему от Валида должен узнавать о разводе? Нам обоим нужна правда!

Саид посмотрел на отца Алии: тот старается держаться в стороне, не подходит и в разговор не встревает.

— Правда вам нужна… — вздохнул. — Правда здесь одна и другой уже не будет: никогда не откажусь от Дианы! Я люблю её! Без этой женщины не представляю дальнейшей жизни — сдохну, загнусь, превращусь в пустоту. Теперь понятно?

— Ты не здоров: безумен, одержим, помешан на ней… — подытожил Мухаммад.

— Да! И не отрицаю этого. Счастлив от того, что имею возможность проживать эти сумасшедшие эмоции! — Саид ещё больше закипел от злости. — Если с Дианой что-нибудь случится, то… — пошипел сквозь сомкнутые зубы, не договорив фразу.

Всё ясно без лишних слов.

Он пошёл дальше.

— Сын, мы не закончили! — не унимается его отец.

—

Подождёшь, если тебя, действительно, заботят интересы семьи и хочешь знать подробности, — не оборачиваясь, ответил ему.

Сейчас главное — помочь Диане.

Глава 21

Неприятный резкий запах нашатыря ворвался в нос… Я отмахнулась и, кое-как разлепив веки, открыла глаза.

Первым, кого увидела: Саид.

— Как ты? — заботливо спросил. Смотрит встревожено, жадно блуждая взглядом по моему лицу.

— Не оставил меня… — выдохнула облегчённо.

«А главное — муж вовремя приехал… успел… спас…» — если бы не он, боюсь представить, какими последствия были бы…

Слёзы навернулись от боли, унижения и обиды…

Свёкор несправедливо со мной обошёлся, даже объяснить ничего не дал, не захотел выслушать. Зато выгнал и ударил, не раздумывая ни секунды — не ожидала столь низкого поступка. В отличие от него, Саид никогда не опускался до такого: да, бывает грубым и несдержанным, хотя бить — не бил, причём насколько знаю — к другим своим жёнам тоже не применял физическое насилие.

— Разве я мог бросить тебя… — он грустно улыбнулся уголком губ. — Так как твоё самочувствие?

— Сносно… — голова немного болит, но терпимо, сейчас это меньше всего волнует. — Что с детьми? — почему-то нахожусь в спальне мужа.

— Не переживай: они спят и ещё не просыпались, как ты их уложила. Халима с ними сидит.

— Хорошо… Долго я была без сознания?

— Минут двадцать, чуть меньше… Я уже ехал домой, когда Фатима позвонила и сообщила о визите нежданных гостей.

— Ты поговорил с отцом?

Саид не ответил.

И молчание, в данном случае, плохой знак.

«Значит, не выяснили отношения…» — конфликт между ними неизбежен… А чем это закончится? — сложно предположить. Когда сталкиваются двое сильных мужчин, со схожими характерами, то каждый будет отстаивать свою позицию и защищать интересы.

«Надеюсь, мужчины решат все разногласия без мордобоя» — не хочу стать причиной раздора и вражды в семье, тогда на нормальную жизнь можно не рассчитывать.

— Господин, — вмешалась Фатима. Она крутится рядом, расставляет какие-то баночки на тумбочке. — Вашей жене нужно обработать и забинтовать руки. Заживляющая мазь поможет.

— Делай всё необходимое, — муж хотел встать с кровати.

Но я остановила Саида, не желая отпускать:

— Пожалуйста… — схватилась за его рубашку. И сильнее сжала ткань в кулаке: больно — кожу стягивает от сухости, а местами уже появились трещины и волдыри.

— О чём ты просишь? Не понимаю.

— Не уходи, останься со мной, — боюсь за него.

— Я скоро вернусь.

— Пообещай, что разговор с отцом пройдёт мирно.

— Извини… — отрицательно покачал головой. — Дать такое обещание не могу… просто не в состоянии…