Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...

Гутовская Ирина

— Саид, пожалуйста…

— Ни о чём не волнуйся, — склонился к моим губам, — отдыхай и поправляйся, — быстро поцеловал.

— Прошу, будь осторожен, — прошептала в его рот, обняв лицо ладонями.

— Мне надо идти.

«Так сразу не скажешь, на взводе он или нет» — глядя ему вслед, по щекам потекли беззвучные слёзы. Ничем хорошим эта история не закончится, к сожалению…

***

А Саид на взводе…

Это при жене контролировал себя, насколько хватало выдержки, старался не показывать истинных эмоций, чтобы не напугать Диану ещё больше, она и так встревожена — цеплялась

за него. Излишние волнения сейчас вредны ей, как кормящей матери.

Но как только он вышел из комнаты, дикий алчный гнев вернулся с удвоенной силой, накатил подобно огненному разрушительному смерчу, затопил душу, разливаясь по венам жидким металлом, обжигая и отравляя ядом разум. А перед глазами постоянно видит одну и ту картину: пострадавшие от солнечных лучей руки Дианы. И пусть Фатима заверила, что шрамов на коже не останется — едва ли это успокаивает Саида, наоборот — ярость лишь нарастает.

«Поразительно, и в этой ситуации ОНА думает обо мне!» — пролетела мысль, вспомнив, как жена отчаянно не хотела отпускать, просила остаться с ней.

— Да что со мной будет… — ответил себе. Хотя, что скрывать, такая забота приятна.

Нужен ей! — и это придаёт уверенности. Диана нуждается в защите!

***

Мухаммад и Валид сидели в гостиной, пили чай, ели сладости, общались, обсуждая дальнейший план действий, а вели себя так, словно ничего особенного не произошло.

Заметив Саида в дверях, они обернулись в его сторону.

— Неужели пришёл, уделил нам время… — с сарказмом произнёс отец. — Эта женщина полностью поработила тебя, плохо влияет, делая слабым и зависимым. Мужчина не должен допускать подобное.

— Видимо, должен применять твои методы, чтобы приструнить женщину, добиться от неё абсолютной покорности, — усмехнулся Саид. Сам уже проанализировал своё поведение и не допустит повторений. — С матерью так же обращаешься?

— Не извращай! — возмутился Мухаммад. Если бы он знал, каковы причины развода, то так не говорил бы сейчас. Понял бы тогда, насколько ошибся в своих выводах, как был не прав. Но вот будет ли ему прощение? — вряд ли.

— Это ты всё извращаешь, — Саид сжал руки в кулаки, медленно наступает, как зверь перед прыжком, а лицо перекосилось от злости. — Не мне тебе рассказывать, какие последствия бывают, если мужчина позволяет себе вольности в отношении чужой женщины…

— Ударишь? Из-за неё?! — удивился отец. Поднялся с дивана. И не верит, что сын, действительно, способен на это — готов биться. Насмерть..?

— Даже в страшном сне не представлял, как однажды захочу придушить тебя… — прошипел сквозь зубы. — Не ожидал такой подлости… предательства…

— Вот как… — Мухаммад попятился назад.

— Сложно было подождать, пока вернусь? Решил спросить с моей жены? Только я несу ответственность за свои поступки!

— Саид! — Валид тоже встал. Перегородил путь собой. — Давайте всё спокойно обсудим? Ты же не поднимешь руку на родного отца? Это слишком.

— Алия успела похвастаться, как отличилась? — иронично ухмыльнулся, переключив внимание на тестя. — Или, как обычно, надела маску «невинной жертвы обстоятельств»?

— О чём ты?

— Ясно… Значит, умолчала, какой «хорошей» мамочкой была дочерям.

— Ничего не понимаю, — Валид выглядит растерянным.

Саид

обошёл его, продолжая двигаться в сторону отца.

Неминуемую драку прервала Фатима. Она забежала в гостиную, не утруждая себя условностями и правилами, вроде спросить разрешения войти:

— Господин Саид! — в голосе женщины звучит нескрываемая тревога.

— Что случилось? — он резко остановился, обернулся на целительницу.

— Госпожа Диана жалуется на режущие боли в животе. Я не знаю, что делать с этим, не справлюсь, а если кровотечение начнётся… Нужен врач!

Глава 22

«Восток — дело тонкое…» — не поспоришь.

Здесь соблюдают и чтят негласные законы. Причём, в отличие от других народов, у людей с восточным мышлением и менталитетом — это более выражено, проявляется во многих сферах жизни. Каждый уважающий себя человек старается поступать честно, по совести, жить в гармонии с собой и окружающими. Религия обязывает, в том числе.

И Саид находится в своём праве, желая восстановить справедливость, и он будет защищать меня любыми способами. Мужчина, позволивший в отношении чужой женщины некорректное поведение, особенно — ударить, наносит оскорбление её мужу. Такое не прощается. Порой, это становится поводом для кровной мести, пока обидчик не искупит вину, не ответит за всё содеянное в полной мере…

Всё понимаю, хотя…

Лично я против того, чтобы конфликт решался с помощью кулаков, а это неизбежно, учитывая взрывные характеры отца и сына — последствия представить несложно. Саид не сможет, молча, проглотить унижение, свёкор же, в свою очередь — тоже так просто не угомонится. Ведь оба позже пожалеют, стоит им разобраться во всём: один о поспешных выводах касаемо меня и детей, а также развода с Алией, второй — о своей несдержанности. Но до этого натворят непоправимых ошибок, разругавшись до такой степени, что исправить что-то будет едва ли возможным…

В итоге — именно я стану главной виновницей раздора в семье. Допустить этого никак нельзя.

Правильно поступила или нет… не знаю… посмотрим…

Я должна была остановить мужа от разборок с отцом. Поэтому единственная идея, которая пришла в голову: уговорить Фатиму подыграть мне, якобы плохо себя чувствую — на деле всё не так. Да, пришлось прибегнуть к обману.

Это маленькая ложь во благо.

Целительница охотно согласилась помочь, посчитав моё предложение разумным выходом из сложившейся ситуации, лишь бы не усугублять и без того накалившуюся до максимального предела обстановку. Она, как и я, хочет сохранить мир и покой. Мужчины могут выяснить отношения без мордобоя, тем более — это ни к чему не приведёт.

***

— Диана! — Саид влетел в комнату подобно разъярённому зверю. Ожидаемую реакцию вызвало вмешательство Фатимы: взгляд у него безумный и дикий — глаза бегают от тревоги, а в голосе звучит нескрываемый страх.

Мне очень стыдно за то, что заставляю его беспричинно волноваться за мою жизнь и здоровье, только отступать уже поздно. Надо довести задуманное до конца.

И я продолжаю изображать острую режущую боль, схватившись руками за живот, свернувшись в позу эмбриона. А для пущего эффекта — издаю истошные мучительные стоны.