Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...
Шрифт:
Неприятно слышать от него эти слова, которые вторят тому, что говорил мой мужчина, описывая свои чувства.
— В телефоне есть мой номер…
— Я не позвоню вам, — перебила его. — Никогда. Не ждите и не надейтесь. Мужу всё расскажу.
— Жизнь непредсказуема, Диана, порой делает крутой вираж и преподносит сюрпризы, не всегда радостные. Сегодня он тебя любит, а завтра… кто знает, чем всё обернётся…
— Угрожаете? — вот это наглость!
Валид посмотрел напоследок многозначным взглядом и, открыв дверь, быстро скрылся в коридоре.
Саид будет
Глава 34
«Это подстава — иначе не назвать. Именно так выглядит ситуация…» — даже не сомневаюсь, отец Алии специально всё подстроил, а связано ли это с желанием хоть чем-то помочь своей дочери или преследует личные цели — непонятно.
И чего добивается?
По сути, переложил всю ответственность за последующие события на мои плечи, предлагая самой решить: честно признаться во всём или утаить подробности случившегося. Но в таком случае, если скрыть правду, у Валида останется лазейка — будет вхож в наш дом, а ещё думать, будто сказанные им слова имеют какое-то значение или того хуже — воспримет как повод, что между нами что-то возможно…
Узнать, поговорила ли я с мужем, несложно, ведь он не станет молчать, обязательно разберётся с мужчиной, сделавшим недвусмысленное предложение его женщине, а если не предъявил претензий, значит — по-прежнему не в курсе. Всё просто. И тогда отец Алии останется безнаказанным, сможет беспрепятственно приезжать к нам в любое время — продолжит изводить меня своим присутствием, неуместным вниманием и пошлыми намёками.
Нет, не допущу этого.
Хотя, не скрою, нахожусь в растерянности… Должна поставить в известность Саида, но как лучше преподнести такую информацию, пока не представляю. Когда он злится, начинает сыпать обвинениями, лишь потом, «выпустив пар», способен трезво рассуждать.
«Больше всего ненавижу ложь…» — его жизненный принцип, бесспорно правильный, который неоднократно повторял, теперь навязчиво звучит в голове, подталкивая к решительным действиям. Да не умею я врать и не собираюсь: не стану вносить смуту, грязь и недоверие в наши отношения.
***
— Диана! — Фатима вбежала в комнату, как только Валид ушёл. — Что ему было нужно от тебя? Я господину пока не сообщала об инциденте и никого не звала на помощь.
— Побудьте с детьми, пожалуйста, — отдала ей дочку.
— Ма-ма! — она, ожидаемо, закапризничала и тянется своими ручками обратно, не желая расставаться со мной. Я провела ладонью по волосам Саиды, поцеловав в лоб.
— Маленькая моя, я сейчас вернусь, — вряд ли это успокоит малышку…
— Что здесь произошло? — целительница тоже встревожена. — Посмотри мне в глаза.
Знаю, что кроется в этой просьбе: по эмоциональному состоянию пытается прочитать мои мысли. Но обо всём сначала расскажу мужу, пусть примет меры.
— Надо срочно поговорить с Саидом… — прячу взгляд.
«Точно!» — это провокация! Проверка! Валид хочет увидеть, как я поступлю в данных обстоятельствах. И если прибегну к обману,
— Домогался, так? — Фатима не унимается: эту женщину не проведёшь, всё чувствует, с лёгкостью угадывая настроение. — Я успела заметить, с каким вожделением отец Алии смотрел на тебя.
— Посидите с детьми, я скоро приду, — похлопав её по плечу, поспешила уйти.
Нельзя терять ни минуты.
По пути в кабинет мужа встретила девочек: дочери Халимы вели за руки Самиру — очевидно, ко мне в спальню, с дедушкой повидаться да пообщаться (только тот трусливо сбежал, опасаясь реакции Саида, и не зря). На мой вопрос, почему одни и где находится их мама, они ответили, что она с папой сейчас.
Хм…
«С папой… уединились, значит… Интересно, для чего?» — услышав это, я ощутила, как начинаю раздражаться. Ревность жжёт в груди, разливаясь по венам жидким металлом, травит своим ядом и как кислота капает на мозг до кровоточащих язв…
В голову непрошено лезут болезненные кадры: так и вижу, как ОН жадно целует ЕЁ губы, рвёт одежду в клочья от нетерпения овладеть, терзает грудь, кусая соски и цапая кожу колючей бородой; спускается ниже, ласкает между ног; а потом входит в неё ритмичными точками-ударами и утробно рычит подобно обезумевшему зверю…
— Чёрт… — тихо прошипела сквозь зубы.
Всё понимаю, веду себя глупо: фантазия разыгралась и, скорее всего, беспочвенно накручиваю себя… Но заглушить нескончаемый поток мучительных мыслей не получается.
Я пошла дальше, девочкам не показала, насколько меня огорчили эти слова.
И ранили…
«Если всё подтвердится, если застану ИХ в провокационной ситуации, то Саид уже не отвертится…» — думать об этом невыносимо больно, и как поступить в таком случае — сложно сказать…
Объективно говоря, я заложница обстоятельств: и уйти — не уйду, не брошу детей, и простить измену — не прощу, а жизнь тогда может превратиться в бесконечные страдания. Учитывая полигамный брак, муж имеет право находиться с другой женой, когда пожелает, уделять ей внимание во всех смыслах… но ведь обещал, что буду единственной… обещал…
Одно знаю точно: делить его ни с кем не собираюсь! Он — мой!
«Да мало ли, по каким причинам Саид позвал Халиму» — пытаюсь найти разумные объяснения, и пока ничто толкового в голову не приходит. Надеюсь, я ошибаюсь в своих поспешных выводах, вызванных жгучей разъедающей ревностью…
Утруждать себя тактичностью не стала: ворвалась в кабинет без стука, предупреждений и прочих условностей этикета. И ничего из тех мрачных картин, подкинутых моей буйно-развитой фантазией, я не увидела — и это радует.