Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...
Шрифт:
— Наверное, ужасно выгляжу… — она ещё больше разнервничалась. — Глаза опухшие?
«С каких пор её заботят такие мелочи?».
— Следы усталости видны, но не страшно, синяков на лице нет, — «чего не сказать о теле…».
— Хорошо, что твой брат не знает арабского языка и не понимает нас, а то подумает… — она резко замолчала.
— А тебя волнует то, о чём он думает? — я изогнула бровь, внимательно наблюдая за поведением.
— Ну-у… — Халима растерялась от простого вопроса. Пожала плечами.
— Ладно, не отвечай, — «определённо точно Лёня произвёл на неё
Я не могла не спросить об этом брата.
Как только он выяснил все интересующие моменты, делая записи по ходу разговора, и мы вышли из спальни, оставшись наедине, сразу уточнила:
— Слушай, мне показалось, или Халима к тебе как-то по-особенному относится? — и стоит ли напрягаться по этому поводу?
— Нет, не показалось, — ответил, покачав головой. — Это бессознательная связь: «жертва — защитник», что является последствием психологической травмы. Первым, кого она увидела, когда очнулась, был я, поэтому воспринимает как спасителя.
— И-и? — поторопила его. Не терпится узнать подробности. — По сути, так и есть — спас её. Разве это плохо?
— Ничего хорошего, я тебе скажу, — Лёня выглядит расстроенным и недовольным собой. — Больше не получится работать с ней, это было ошибкой, должен был наперёд продумывать каждый свой шаг… не предусмотрел всего…
— Почему? Объясни уже толком, — неужто, жалеет?
— На фоне пережитых событий, она благодарна за спасение — да, это нормальная реакция любого человека. Но в случае с Халимой, если сейчас не исправить всё, то у неё сформируется устойчивая привязанность и болезненная зависимость, а это уже, как ты понимаешь, неправильно. Такое же насилие над личностью и психикой.
— И как быть?
— Нужно, чтобы другой специалист продолжил терапию, без моего вмешательства. Я не имею права, из этических соображений, проводить сеансы далее.
— Допустим, а есть ещё варианты?
— Глобально, всё, что ей требуется: забота и любовь.
«Вот если бы он обратил на неё внимание…».
Глава 54
— Лёнь, а как тебе Халима? — пока не выясню всё до конца, не успокоюсь. А если она тоже приглянулась ему? Почему нет? Это может быть шанс для обоих — обрести долгожданное счастье.
Насколько знаю, сейчас мой брат свободен, никогда женат не был, детей нет, не потому что противник брака и приверженец отношений без обязательств или, тем более, «чайлдфри» — просто ещё не нашёл «ту самую», с кем готов прожить всю жизнь. Сам так говорил неоднократно, высказываясь на тему современных девушек, многие из которых «пустые дешёвки»: гонятся за деньгами, пытаются выгодно продать себя, устроится за чужой счёт, а в голове — полнейший бардак, кроме искусственной внешности предложить нечего (сомнительный вариант).
Не там ищёт, значит… растрачивает себя зря…
Красивый ведь, видный молодой мужчина: высокий, статный, светловолосый и голубоглазый. Но внешность, что внешность —
И вообще, он — «старой школы», воспитан в лучших семейных традициях (с дядей Борей не забалуешь). Халима идеально подойдёт моему брату, вижу их вместе. Она — душевный чуткий человек. А сколько в ней нерастраченной нежности и тепла! Именно та, кто необходим ему. Лёня, в свою очередь, сможет по достоинствам её оценить. Ко всему прочему, они ровесники, ну а «трудности перевода» — мелочи, выучить язык несложно.
— Диана, в каком смысле: как Халима мне? — он нахмурился, скрестив руки на груди.
— В прямом: как женщина, разумеется. Если не брать в расчёт факт замужества, то, допускаешь ли ты мысль, что встретившись где-нибудь, она привлекла бы твой взгляд?
— Умеешь ты задавать вопросы… — Лёня растерялся. — И в чём подвох?
— Ответь, пожалуйста, — вот чувствую: в верном направлении действую, надо лишь подтолкнуть.
— Гм… — брат задумался ненадолго, потом продолжил: — Она вполне соответствует моему вкусу и типажу: нравятся мне невысокие девушки хрупкой комплекции, такие как Халима. Лицо у неё интересное, не красавица — в привычном представлении, но дурнушкой не назвать — миленькая, глаза выразительные… Хотя, обсуждать всё это с тобой необычно. На что-то намекаешь?
— Как психолог, ты поставил свой диагноз и прописал лечение: ей забота и любовь требуются. Но Саид не даст этого старшей жене — ни грамма, ни капли… не нужна она ему, как женщина… от слова — совсем… Теперь понимаешь, к чему клоню?
— Ты, что, пытаешься сосватать Халиму? — он улыбнулся уголком губ.
— Грубо говоря, да. Присмотрись к ней, не бросай в этом состоянии. Мне кажется, только у тебя получится вернуть её к нормальной жизни. Окружённая вниманием, забудет о причинённой боли и перенесённом ужасе.
— План, конечно… — брат шумно вздохнул. Схватился за голову. Выглядит шокированным. — А ты не подумала, что твой муж иного мнения: «и сам не гам и другим не дам» — очнётся вдруг собственник в нём, по принципу «моё навсегда останется моим». Он потом не четвертует меня за посягательства на его жену?
— Нет. Саид рад бы изменить ситуацию… и предложить нечего… Развод ради развода — не та история, при этом оставлять как есть — тоже нельзя. Пройдёт десять лет, дочери Халимы выйдут замуж, а что достанется ей? Одинокое существование? Она ведь молодая женщина.
— Ну, не знаю… как-то это… странно слышать… — Лёня ожидаемо колеблется.
Хотя заметно, насколько наш откровенный разговор его взволновал, а моя идея кажется ему привлекательной — не сомневаюсь.
— Попробуй, поухаживай за ней, в рамках приличий само собой, чтобы не оскорбить неосторожными действиями — вот увидишь, распустится подобно цветку, а преданнее женщины тебе не найти, уж поверь. И дело не в том, что всю жизнь будет благодарна за спасение и возникшей привязанности на фоне пережитого… — а пусть и так, не вижу ничего плохого в этом. — По-моему, ты по-настоящему понравился ей — и она дико стесняется новых чувств и эмоций.