Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...
Шрифт:
— Вытащу тебя из этого состояния… — Леонид дополнительно завернул женщину в покрывало, взял её на руки и понёс прочь из комнаты пыток (по-другому и не назвать; брызгами крови закапан пол, на кровати есть пятна).
«Дом теперь будет ассоциироваться у неё с местом экзекуций…».
Она благодарно прижалась к нему, расслабилась, снова прикрыв веки, и затихла, чувствуя себя под надёжной защитой. Вкрадчивый голос спасителя, приятный на слух, и мужской запах вперемешку с парфюмом, исходящий от одежды и кожи — тоже действуют успокаивающе.
Весь
А срывалась я по первому зову, если в бреду Халима звала меня или резко просыпалась, заходясь в удушающем приступе, судорожных рваных хрипах и истошных криках. В такие моменты, с трудом удавалось утешить: я говорила с ней, аккуратно подбирая фразы и интонацию, вытирала пот с лица, поила отваром трав, после чего она засыпала ненадолго… пока выматывающий кошмар не возвращался вновь… слышала в подробностях всё, о чём бормотала во сне…
Представлять то, как сильно ей досталось, страшно и больно… а чтобы пережить подобный ужас в реальности — вообще молчу…
«Мне кажется, это предназначалось не для неё…» — судя по тому, что успела понять, когда Халима бредила.
— Диана… Диана… — она опять заметалась на постели, сминая простыни под собой.
Ну вот, началось…
— Я здесь, — схватилась за её руку, мягко сжимая тонкие прохладные пальцы. И похлопала по щекам.
— Где… — открыла глаза, взглянув с нескрываемой тревогой, — где мои дочери?
— Не волнуйся, твои девочки в порядке, сейчас они с бабушкой и сёстрами. А тебя осмотрела Фатима, обработала раны. Всё наладится.
Она выдохнула облегчённо. Потом снова ощутимо напряглась и сказала:
— Хочу увидеть мужа, надо поговорить с ним.
— Мужчины уехали, — «разбор полётов» продолжается. Саид с отцом заняты.
— Он теперь разведётся со мной?
— Что за глупости? Ты ни в чём не виновата, ты жертва обстоятельств.
— Может, ЕМУ повод нужен был избавиться от меня… — у неё потекли слёзы.
— Перестань, — смотреть на её мучения невыносимо. — Саид волнуется не меньше — поверь. Он ведь всё вспомнил.
— Вспомнил… — обречённо усмехнулась, — тогда точно бросит… кому нужна «грязная» женщина… и так не нужна…
Это грозит перерасти в истерику.
— Хватит накручивать себя, пожалуйста, — я встала, намереваясь пригласить брата. — Позову Леонида. Ты не против?
— Леонид? — переспросила она удивлённо.
— Да, он нашёл тебя, тоже принимал участие в операции по вашему освобождению. Сегодня утром прилетел вместе с моей мамой. Лёня — психолог, поработает с тобой, поможет.
— Думала, мне привиделось… — Халима слабо улыбнулась… и как будто… засмущалась?
Интересно…
Глава 53
Скорее всего, Саиду не очень понравится принятое мной решение, вернее — то, что сделала это самостоятельно, не спросив его разрешения, хотя в данной конкретной ситуации одобрение и мнение мужа меня волнуют в последнюю
Но, на всякий случай, уточнила у Ирам, не против ли она, чтобы Леонид поработал и пообщался с Халимой. Разумеется, в моём присутствии, оставлять их наедине и в мыслях не было, тем более — без переводчика им всё равно не обойтись. Свекрови идея показалась правильной и своевременной, так и сказала: «не вижу ничего в этом плохого — заботиться о нормах приличий неуместно сейчас; делай всё, что сочтёшь нужным, я тебе доверяю».
Главное — помочь, чем быстрее начнётся терапия, тем лучше для Халимы, постепенно справится с гнетущим состоянием и перестанет терзаться. Просто удивительно, да и возмутительно, как ей только в голову пришло винить себя?! Можно подумать, у неё был выбор…
Надеюсь, мой брат поможет.
— Проходи, — я пропустила Лёню в комнату. Вошла за ним следом.
Мы заранее обсудили, в каком русле будет протекать разговор, о чём стоит спрашивать, а о чём пока нет…
В частности, попросила его не затрагивать тему взаимоотношений с мужем, чтобы лишний раз не напоминать Халиме о её страхах — быть брошенной и всеми забытой. Упор надо сделать на детей, которых она бесконечно любит и души в них не чает.
Брат со мной не совсем согласен, но учитывая, что это не рядовая история и менталитет у мусульман имеет свои тонкости, ему пришлось пойти на уступки с оговоркой — будет смотреть по обстоятельствам, пользуясь основным принципом «не навреди».
А применять жёсткие способы, вроде триггера*, и так не собирался, ведь речь не идёт о затяжной депрессии, более того — это небезопасно (*прим. «триггер — спусковой крючок», в психологии — событие, вызывающее у человека с психологической травмой внезапное репереживание (непроизвольное рецидивирующее воспоминание) и тяжёлые негативные эмоции; при грамотном воздействии подобный метод может принести пользу).
Что же касается Халимы, для начала нужно разобраться, насколько пострадала психика и есть ли расстройство. Если получить помощь вовремя, таких последствий, как стресс, возможно избежать.
Поэтому Лёня пообещал мне: первый сеанс пройдёт в рамках ознакомительной беседы — понять и составить общую картину, связав по пунктам воедино, а анализировать и делать выводы он будет позже.
— Представлять вас друг другу повторно нет смысла, — я улыбнулась, глядя то на брата, то на Халиму, — давайте тогда приступим, — «хотелось бы закончить до того, как вернётся Саид, расскажу ему потом, каких успехов удалось добиться».
Лёня приветственно кивнул головой. Затем устроился в кресле, предварительно придвинув его поближе к пациентке. Достал ручку с записной книжкой. И приготовился.
— Диана, ты уверена? — засомневалась Халима, теребит манжет халата. Заметно разволновалась и даже покраснела. В глаза, почему-то, избегает смотреть.
— Конечно, уверена, выговоришься — станет легче, — «нельзя держать в себе боль и жить этими ощущениями» — на личном опыте убедилась. — Я буду рядом, ничего не бойся, — присела возле неё, поправила плед.