Жемчужинка
Шрифт:
Я, конечно, менталист, но в разум Рамзеса влезть не могу, но и без того, глядя на его выпученные глаза, хвост, что забился промеж ног, могу точно сказать, что сейчас беззвучно кричал могущественный посланец внутри себя. «Кто-нибудь! Помогите!»
– Смешной, - сделала заключение дочь, после тщательного изучения Рамзеса, погладив того по длинной морде, - Буду с тобой играть. К ней, - указала она на Люси.
Как только она оказалась на руках Белоснежной, дочь проделала тоже самое, но в варианте лайт. Не дергала, ни жамкала, в рот не лезла, а только гладила
– Хорошая, хорошая, - гладя по пологому лбу Люси, приговаривала Жемчужинка. Чмокнув её во влажный нос, так, что хвост Люси стал выписывать кренделя от удовольствия, дочь протянула руки ко мне, - К папе…
Как только вернулась, закутавшись в покрывало, тут же всем сообщила:
– Приходите ещё. Играть с вами буду. А сейчас спать!
Хлоп и глазки закрыла. Пара мгновений, и только спокойное, тихое посапывание.
– Как оно? – улыбаясь, спросил я.
– Я чуть не помер!
– просипел Рамзес, нервно облизнув нос.
– Не придумывай, дорогой, - улыбнулась Люси.
– Да-а, это тебя она наглаживала, а мне чуть язык не оторвала.
– Глупости, - не согласилась Люси, - Она - чудо! Просто - чудо! Энергетика дикая! Харизма, обаяние… Просто - чудо!
– Как же мы сможем противостоять такому, брат?
– Придётся научится, хе-хе… Это тебе, брат, не горы трясти, не моря осушать и пуком из-под хвоста солнца гасить. Тут задачка посерьёзней будет.
– Неужели ты не боишься воспитывать божественного ребёнка, брат?
– Боюсь? Точно нет. Будет нелегко? Скорее всего, но боюсь, это вряд ли.
– Ты просто монстр!
– Хозяин, почему Головастик не может быть постелью для Жемчужинки и дальше?
Эк, какие эмоции-то! Обида, горечь, непонимание… Мы как раз наводим порядок в детской каюте. Точнее, превращаем, как я и планировал, одну из кают в детскую.
Кроватка с пологом и постелью из паучьего шелка. Самый мягкий, самый приятный. самый нежно ласкающий тело материал. Столик, стульчики, диванчик. Первые - исключительно благородная древесина, украшенная скромной резьбой и перламутровыми вставками. Диван - упругая кожа, гладкая и прохладная, розового цвета. Несколько больших и малых подушек-сидушек, таких же мягко упругих, как и диван.
Полочки со всякими мульками. Лампа-абажур, ночничок. Несколько самых красивых пространственных сундучков и шкатулок, чтоб складывать одежду Жемчужинки, всяческие полезные и бесполезные, но совершенно необходимые девчачьи штучки. Ещё кое-какие мелочи. Шкафчик с вешалочками, на которых висит скромный, пока, набор одёжки.
Всё сделано с любовью, собственными руками и щупальцами. Маготехнологии рулят! И пусть обстановка ещё весьма небогатая, чуть ли не спартанская, но, уверен, скоро все здесь "обрастёт" тем, что сочтёт необходимым доча, маленькая, но уже женщина.
– Головастый, я не против, но пока она малышка - это нормально, что она спит на руках. Я и сам, с удовольствием изображаю из себя постель. Но время не стоит на месте, она будет расти, и как ты себе представляешь
– Нормаль представляю, - решительно пробулькал в ответ Головастик, - Уж в моих щупальцах Жемчужинке будет в сто раз удобней, комфортней и безопасней, чем на любой, самой-самой койке.
– А вдруг какой прынц на белом коне, проезжая мимо, увидит такое зрелище и решит отбить красавицу у чуда-юда поганого? Пришибёт ещё…
– Какие такие прынцы?
– удивился мой боевой пет. Толи в самом деле, то ли тонкая шутка юмора - Головастик не знает никаких таких прынцов!
– А впрочем, пришибу сам! И сожру! Вместе с конём! Ибо неча тут…
– А если он ей понравится?
– А если понравится… - на пару секунд он впал в задумчивость, - то у меня есть Хозяин, и он скажет - жрать не жрать, или просто дать треньдюлей и прогнать.
– Да ты продуман, силиконовый мой!
– я даже восхитился тому, с какой лёгкостью перевел стрелки головастый. И ведь прав, зараза, ещё ни одному папе ни один принц с ходу не понравился, особенно когда его дочь - принцесса.
– Пойми, друг мой, - совершенно серьёзно продолжил я, - Жемчужинка - человеческая девочка. Обликом и строением, так точно. И она должна развиваться по человеческим стандартам, насколько это возможно. По крайней мере, по тем, которые я хочу ей дать. Она в любом случае будет корректировать мои хотения своим желанием. Ибо по моим понятиям вокруг неё итак - сказка. А для неё - обыденность. Будет хотеть спать у тебя в щупальцах, значит будет спать, но это не должно быть системой, понимаешь? Я в любом случае буду прививать ей базовый опыт и установки человеческого поведения, привычек и реакций. Постараюсь, - поправил я сам себя, - очень. Привнесённого со стороны, да в таком окружении и так будет куда как много. Понимаешь?
– Понимаю. Но, если захочет, то можно, - вычленил главное головастый.
– Можно, но чем дальше, тем меньше ты должен это делать. Ограничивай себя сам. Так надо, друг мой.
Глубокий ментально-эмоциональный вдох раздался у меня в голове.
– И последний штрих!
– торжественно провозгласил я, доставая из пространственной сумки огромного медведя.
Классика жанра, так сказать. В два раза больше самой Жемчужинки, меховой, мягкий, с глуповато-умильной мордой. Глаза огромные, лукавые, маленькие амулеты, что следят за объектом, находящимся рядом. Пошел направо, а они повернулись за тобой, пошел налево, и они налево. Прикольно.
Если мишку подергать за ухо, то он начинает прикольно пыхтеть, возмущаясь, а если погладить пузико, то довольно урчит. Это ещё два простеньких магических амулета, внедрённых мной в игрушку.
– Ну вот… Теперь не стыдно и дочь привести.
Так-то Жемчужинка уже облазила "Принцессу Мими" всю, до самого дальнего закоулка, засыпая меня миллионом вопросов, но когда она вошла в свою обновлённую детскую каюту, раздался ультравысокий визг радости, да так, что вся яхта вздрогнула!
– Па-па-а! И-и-и-и…