Жемчужины зарубежной фантастики (сборник)
Шрифт:
Он сильно постарел за эти годы. Волосы поседели, щеки ввалились. Трудно было определить его настроение.
Они стояли вблизи скалы с возвышающимся на ней замком, укрывшись в тени орехового дерева.
— Теперь это просто музей, — рассказывал Хагедорн, — а я в нем смотритель. Этим же, по-видимому, будут заниматься последующие Хагедорны. Ведь здесь собраны бесчисленные сокровища, их нужно беречь. Замок дряхлеет, уже появились призраки. Я сам не раз их видел по ночам. Эге-ге, какие были времена, правда, Ксантен?
— Да, — согласился тот, — но я бы не хотел их вернуть. Теперь мы стали хозяевами земли, а кем мы были раньше?
Они
— Грядущие поколения — что они будут думать о нас? О наших сокровищах, книгах, искусных вышивках?
— Они будут приходить сюда наслаждаться, как это делаем мы сегодня, — задумчиво ответил Ксантен.
— Да, там есть, чем полюбоваться. Не пойдешь ли ты со мной, Ксантен? У меня еще сохранился запас старого благородного вина.
— Благодарю тебя, но мне не хочется тревожить старые воспоминания. Мы продолжим наш путь.
— Я понимаю тебя, Ксантен. Ну что ж, прощай, счастливого пути.
— Прощай, Хагедорн! — И они с сыном зашагали обратно в мир, снова принадлежащий людям.
Брайан Олдисс
Слюнное дерево
Нет языка, и нет наречия,
где не слышался бы голос их.
— Ты знаешь, меня в самом деле очень беспокоит Четвертое Измерение, — произнес с подобающей моменту серьезностью светловолосый молодой человек.
— Угу, — ответил его товарищ, глядя в ночное небо.
— В последнее время оно ощущается на каждом шагу — взять, к примеру, рисунки Обри Бердслея. Тебе не кажется?
— Угу, — повторил его товарищ.
Молодые люди стояли на вершине невысокого холма в полутора милях к востоку от Коттерсолла — ничем не примечательного городка Восточной Англии, — глядели на звезды и поеживались на холодном февральском ветру.
Обоим — лет по двадцать с небольшим. Имя высокого светловолосого парня, чьи мысли заняты Четвертым Измерением, — Брюс Фокс; он служит младшим клерком в адвокатской конторе «Прендергаст и Таут» в Норидже. Другого, удостоившего нас пока лишь двумя «угу» (хотя именно ему предназначено стать главным героем нашего повествования), зовут Грегори Роллс. Он тоже высокого роста, у него темные волосы, серые глаза и красивое, одухотворенное лицо. Роллс и Фокс дали клятву посвятить свою жизнь Великим Идеям. Тем самым они отличались — во всяком случае, по их собственному мнению — от всех обывателей, живущих в Коттерсолле в эти последние годы девятнадцатого столетия.
— Смотри, еще один! — воскликнул Грегори, освободившись наконец от плена междометий и указывая рукой в перчатке на созвездие Возничего. По небу пронесся метеор — будто капля, оторвавшаяся от Млечного Пути, — и скрылся за горизонтом.
— Красота! — восхищенно вздохнули оба.
— Забавно, — сказал Фокс, высказывания которого часто начинались с этого слова. — Забавно, но между звездами и человеческим разумом существует некая взаимосвязь; так было всегда, даже в невежественные времена до Чарлза Дарвина. У меня такое чувство, что в делах человеческих звезды постоянно играют какую-то непонятную людям роль. К тому же звезды помогают мне размышлять о Великих Идеях. А тебе, Грег?
— Ты же знаешь, о чем я думаю, — о том, что некоторые из этих звезд могут быть заселены… Людьми, я имею в виду. — Он глубоко вздохнул, взволнованный
— Ну понятно, социалисты! — фыркнул Фокс: в этом вопросе он не разделял идей своего друга. Он постоянно слушал разговоры мистера Таута в конторе и считал, что лучше, чем его богатый друг, осведомлен о том, какую смуту в размеренную жизнь общества вносят эти самые социалисты, о которых столько говорят в последнее время. — Звезды, где полно социалистов!
— По-моему, это лучше, чем звезды, где полно христиан! Да что говорить, если бы там жили христиане, они давно послали бы сюда миссионеров, чтобы проповедовать нам свои идеи.
— Интересно, будут ли когда-либо возможны межпланетные путешествия, о которых писали Нансоу Грин и месье Жюль Верн… — начал Фокс, но появление нового метеора прервало его на полуслове.
Как и предыдущий, этот метеор появился со стороны созвездия Возничего. Ярко-красный, он величественно плыл по небосклону, медленно приближаясь к тому месту, где стояли двое друзей. Юноши вскрикнули и схватились за руки. В небе вспыхнуло, разгораясь, ослепительное оранжевое сияние. Метеор пролетел над их головами (позднее они так и не смогли прийти к единому мнению о том, издавал ли он какой-либо звук), и исчез за ивовой рощицей. Окрестности озарила яркая вспышка. Ясно было, что он упал неподалеку.
Грегори первым нарушил тишину.
— Брюс, Брюс, ты видел? Это не обычный болид!
— Такой большой! Что это было?
— Может быть, нас наконец посетили гости с небес?
— Эй, Грег, он, похоже, приземлился на ферме у твоих друзей, Грендонов!
— Верно! Надо будет завтра нанести визит старику Грендону и выяснить, не видел ли кто из домочадцев, как это произошло.
Они топтались на одном месте, возбужденно обмениваясь мнениями и вовсю упражняя свои голосовые связки. Это была беседа молодых оптимистов со множеством умозрительных заключений, которые начинались с «Хорошо, если бы…» или «Ты только представь себе…».
Потом оба успокоились и посмеялись над своими фантастическими идеями.
— Почти девять, — сказал наконец Фокс. — Я не думал, что уже так поздно. Забавно, как быстро все-таки идет время. Грег, давай лучше вернемся.
Фонаря они с собой не взяли, поскольку вечер выдался ясный и безоблачный. До окраины Коттерсолла, если идти по дороге, было около двух миль. Они бодро шагали, крепко взявшись за руки, чтобы не споткнуться о дорожные выбоины. Завтра Фоксу надо было вставать в пять утра, чтобы вовремя добраться на велосипеде до работы. В городке было тихо — или почти тихо. В доме пекаря, где Грегори снимал комнату, горел газовый рожок и слышались звуки пианино. Когда они остановились у дверей, Фокс лукаво спросил:
— Значит, завтра собираешься к Грендонам?
— Скорее всего… если только этот раскаленный докрасна межпланетный корабль не унес их в иной мир.
— Признайся, Грег, ведь на самом деле ты хочешь увидеть хорошенькую Нэнси Грендон, а?
Грегори шутливо хлопнул друга по плечу.
— Брось ревновать, Брюс! Я собираюсь встретиться с отцом, а не с дочерью. Может, она и принадлежит к прекрасной половине рода человеческого, но ее отец олицетворяет собой прогресс, а в данный момент это меня интересует куда больше. У Нэнси есть свои достоинства, верно, но у ее отца… о, у ее отца есть электричество!