Жена Аида
Шрифт:
— Ну с ним их и не покачаешь, — резонно заметила Диана. — Трудно поверить, что вы вместе. Кора, ты — умничка, все-таки и эту скалу можно пробить. Ты теперь сюда вернешься? А как же твой папаша?
Я молча потянулась к чашке с чаем, а официант, наконец, спросил Дианку про заказ. Хороший вопрос, что будет дальше. Я понятия не имела. Да и подруге не рассказала всю подноготную — она не знает, что Германа заказали и что поэтому я здесь. Вскользь как бы упомянула, что ему потребовалась моя помощь и все. Не стоит впутывать во все это еще и Диану.
— Ну так что дальше? — подруга
— Он обещал меня на выходных отвезти в особенное место, — выпалила я. — Ди, я не загадываю, если честно. Я очень счастлива, что мы вместе. Он и правда очень сложный, закрытый слишком, никому не доверяет, но мне другого не нужно. Я люблю его. Я очень сильно люблю его, Герман — мой человек, и плевать, что мы с ним такие разные. Я хочу, чтобы он был моим единственным!
Диана вдруг вытаращила глаза, как будто я сказала, что невероятное. Хотя она как никто другой прекрасно знала о моих чувствах к Герману еще когда я собиралась замуж за его брата.
— Привет, — неожиданно раздался за спиной знакомый голос, и я резко обернулась. Передо мной стоял Герман. И судя по его напряженному лицу, все он прекрасно слышал.
Глава 37
— Привет, — Диана сориентировалась куда быстрее. Она натужно улыбалась, пока я пыталась прийти в себя. — Рада тебя видеть.
Слова прозвучали не слишком искренно, но Герман, похоже, их не слышал вовсе. Он прожигал меня взглядом, я, наверное, уже превратилась в кучку пепла.
— Т-ты же говорил, что опять поедешь в Самару, — я закашлялась.
— Планы изменились, то есть я их изменил, — просто ответил Герман и не дожидаясь пока его пригласят, отодвинул стул от соседнего столика и поставил его рядом с нами. — Как дела, Диана? Давно не виделись.
Он вел себя так, словно ничего не произошло. Просто сел рядом со мной и лениво листал меню, ожидая ответа моей подруги.
Я же не знала, в какой подземелье мне сейчас провалиться. Согласна уже на любое. Во рту все пересохло, щеки горели, как же, оказывается, неловко говорить правду. Что он теперь обо мне подумает?! Да, назвал меня своей девушкой, но ни разу не сказал, что любит меня и уж точно не мечтает состариться со мной вместе. Некстати вспомнились его слова, что он сам не знает, что будет дальше. Все так зыбко и я тут со своим признанием.
— Нормально дела, — Диана пожала плечами, ее бодрость немного притихла. — Живу, работаю, отдыхаю. Да как все. Но так круто, что Кора вернулась! Надеюсь, что насовсем.
Подруга бросила внимательный взгляд на Германа, но он на нее не смотрел. Он смотрел на меня. Как питон на самого жалкого кролика. Или как грозный Аид, чье имя греки даже боялись произносить вслух.
— Очень круто, что вернулась, — Герман с легкой усмешкой повторил за Дианой ее слова. — Очень круто.
И чуть наклонившись ко мне поцеловал в губы. И это был не легкий поцелуй, а самый что ни на есть настоящий. Долгий и тягучий, от него начинали болеть губы, но остановиться невозможно. Я почувствовала его ладонь на своем затылке, он держал меня
Где- то извне раздался какой-то звук, не сразу поняла, что это покашливание. Герман медленно меня отпустил, но взгляда не отвел. В черных глазах искрился свет.
— Вижу, у вас все хорошо, ребята, — нервно усмехнулась Диана и вцепилась в пирожное, которое на тарелке принес официант.
Герман не ответил, я засмущалась и позволила себе уткнуться лбом в его шею. И тут же ощутила его губы на своей макушке.
— Ладно, я, пожалуй, пойду, — голос Дианы заглушил скрип отодвигаемого стула. — В общем, я рада за вас. Созвонимся, Кора!
Герман по-прежнему обнимал меня, Диана не решилась подойти ко мне и поцеловать на прощание. Я лишь беспомощно наблюдала, как она положила на стол купюру и рванула на всей скорости к выходу.
— Сбежала, — я грустно вздохнула. — Но так здорово, что мы встретились, жаль, что мало.
Герман явно не разделял мои чувства.
— Сообразила, что надо уходить. Не дура.
Я легонько отпихнула от себя этого правдоруба.
— Мне кажется, ей было неловко от нашего поцелуя. Я не хотела ее смущать.
— А тебе? Было неловко?
Наверное, я никогда не научусь спокойно выдерживать его взгляд. Может, не так боюсь как раньше, но мурашки по спине каждый раз бегают.
— Неловко? Нет… Просто неожиданно.
Я схватилась за чашку с остывшим американо как будто в ней было мое спасение.
— Я хотел, чтобы она ушла, — равнодушно произнес Герман. — Не буду тебя ни с кем делить, даже с твоей бойкой подружкой.
— И не дели, — я набралась храбрости и смело посмотрела в его черные глаза.
— Твой человек, значит, — тихо прошептал он мне на ухо, когда я уже думала, что он не станет говорить о моем признании. — Любишь меня?
Если б могла, трусливо сбежала бы, не раздумывая. Только бы не сгорать под его взглядом.
— Так любишь? — он ждал и я по глазам его поняла, что будет ждать моего ответа. Измором возьмет, но вырвет признание. На языке крутилась детская отмазка: «А ты?».
— Тебя разве удивит, если я скажу «да»? — голос не слушался меня, стал сиплым и каким-то грубым. — Ты же слышал, что я сказала Диане. Да и без этого, разве не ясно?
Тугодум несчастный!
В его глазах мелькнуло… изумление, потом растерянность и… боль.
Я испугалась, когда он, не отводя взгляда, прошептал мне в губы:
— Режешь меня без ножа!
— Что? — теперь уже я растерялась. И так обидно стало — я хоть и не признавалась себе, но так надеялась на его «Я тебя люблю».
— Ты… Кора, я по-прежнему не лучший для тебя вариант. Я хочу, чтобы ты это понимала.
— Ты меня любишь? Просто скажи — да или нет. И не тебе решать, какой ты там вариант, я тут не задачки решаю, ясно?!