Жена арестанта
Шрифт:
Лишь бы овуляция не пришла раньше, и не пошли бы все мои приготовления насмарку. Очень надеюсь, что не зря все это затеяла, стараюсь думать только о том, что все получится сразу, с первого раза, хоть и слабо представляю себе собственный секс с заключенным, в комнатке для свиданий. Трах с маньяком-убийцей, насильником, мерзким и гадким типом, которого я уж точно никогда не полюблю. Да что там говорить, я, не знаю, как отреагирует мое нетерпеливое тело, истосковавшееся по сексу и готовое прямо сейчас начинать тереться об горячего, страстного мужчинку, и продолжать сие действие хоть всю ночь без перерыва, но мысленно и возбудиться не смогу, находясь рядом с Дмитрием. Однако, как стремительно
Меня даже не останавливает тот факт, что уборщицы неизвестно как убирают кровать в комнате для свиданий, и вообще неизвестно, кто, заразный или нет, на ней спал до меня. А может, этот кто-то также детей зачинал, как и я планирую, либо же занимался гадостями, проституток заказывал. К личностям, осужденным на пожизненное лишение свободы, жены приезжают крайне редко, насколько я осведомлена в подобных вопросах, если в свое время те вообще не отказались от своих оступившихся мужей вместе с их родителями.
Иногда к заключенным пускают фанатичек, страшно влюбленных в маньяков, убийц и террористов, о которых узнали из документальных фильмов о преступниках. Насмотрятся эти глупышки-девки подобных сюжетов об известных, прославившихся зверях, объединятся в группы по интересам с другими такими же дурочками, в основном, незрелыми морально. Те выберут себе «мужа» из представленных знаменитостей, примерят на себя их фамилии в соцсетях, и вперед защищать права узников на любовь, семью и прочее земное, насущное. Причем, некоторые из фанатичек отстаивают эти права особо рьяно, они с пеной у рта пишут петиции, предлагают изменить законодательство, требуют, чтобы к узникам не относились, как к нелюдям. Они, мол, имеют такие же права, как и все мы. А мы, молчаливые обыватели, платим налоги, на которые содержатся преступники, даем собственное согласие на то, чтобы их в тюрьме истязали, издевались над ними и убивали.
Никакой справедливости, кричат эти фанатички. Ага, может, оно и так. Но только вот проблема в том, что, когда эти узники забирали жизни у других людей, вовсе не думали о том, что те тоже имели права на семью, на детей, на жизнь и прочее, чего теперь не хватает узникам. Убийцам было все равно на жертв, они просто брали и убивали, брали и насиловали, брали и взрывали места с большим скоплением людей, потому что так они хотели, потому что они получали от этого удовольствие или выполняли сомнительный долг перед кем-то.
Каково было мое удивление, что таких вот «фанатичек» деятельности маньяков и душегубов, как оказалось, в стране огромное количество. Для них, этих девушек, маньяки вроде последователей Чикатило, как звезды Голливуда, только более доступные, земные. Но не все. Некоторые сидящие личности, как оказалось, за ответ в письме с поклонниц берут деньги, и немалые. В общем-то, печально, что те ублюдки, которые сидят за убийства и прочие преступления, на гражданке были никем, работали грузчиками, либо вообще не работали, не пользовались спросом у противоположного пола, пили, а после того, как «прославились», зверски убив, им только и остается, что сидеть и выбирать, какой бы девушке, втрескавшейся в его поступки и образ с телеэкрана, ответить сегодня, а какую оставить с разбитым сердцем.
Первое, что пришло мне в голову, когда я набрела на сайт таких вот кучкующихся поклонниц: «Куда смотрят
Не понимаю я этой странной любви, этой привязанности к тем, кого следовало бы отдать на линчевание родственникам и близким убитых, а также превозношения зверства в разряд чего-то героического. Была б моя воля или имела я бы право выбирать, на что хочу, чтобы шли мои деньги, которыми я плачу налог, я бы написала отказ, чтобы за мой счет содержали тех, кто сидит на пожизненном за извращения, педофилию и убийства, совершенные с особой жестокостью. Не заслужили эти звери и копейки, нажитой честным трудом нами, мирными гражданами. Преступники ничего не сделали для того, чтобы их содержали, а нам, гражданским, эти деньги не достаются просто так. Стараясь, батрача днями и ночами без выходных и перерывов, мы отдаем честно заработанные деньги, чтобы всякие там каннибалы и педофилы, которые изувечили не только жертв, но и тех потерпевших, чьими родственниками или детками приходились жертвы, не умерли с голоду и не покинули этот мир раньше времени. Странно все это.
Не понимаю я влюбленных в зеков дурочек, которые ведутся на один и тот же шаблон знакомства. Не понимаю тех, кто намеренно ищет себе мужа именно на зонах, хоть и сама теперь мало чем отличаюсь от таких женщин. Мерзко даже представлять, как пахнет заключенный и его форма, но подозреваю, что не очень приятно, раз им и искупаться особо некогда. Очень мало времени дается на приведение себя в порядок, главное – успеть побриться. Брезгую даже к тюрьме подходить близко, не то, чтобы в камеру заходить и разговаривать с заключенным, но все равно не отступаю.
Дура я. Знаю. Но поезд тронулся. Назад уже не повернет.
Глава 4
Надеявшись провести отведенное время в пути с пользой и просмотреть всевозможные варианты заселиться на целых две недели в каком-нибудь районе поблизости от колонии, чтобы найти комнату или дешевый флигелек, поскольку отели для меня – слишком дорогое удовольствие, я снова села в лужу. На практике оказалось, что в поезде не ловит моя сеть, нет вай-фая, да и с розетками беда случилась. Они вроде бы и есть, но не фурычат почему-то. Так что в телефон без надобности лезть не стоит как минимум до Москвы, ведь если батарея сядет, зарядить ее получится только там.
Чем еще себя занять? Телепать свои телеса в поезде несколько дней подряд и при этом не взяв с собой даже кроссворда – тоска зеленая. Делать тут нечего, кроме как спать да глазеть в окно.
Но с моими соседями спать уж точно не получится.
И это напрягает еще больше того, через что предстоит пройти, когда я прилягу голая на койку в колонии.
Взгляд мой, еще более нахмуренный от негативных мыслей, упал на любимую сумочку, стоявшую рядом, а руки самопроизвольно открыли ее и достали оттуда кое-что ценное. Хорошо, что я прихватила с собой стопку писем от Дмитрия. Будет что почитать до длительной стоянки, а там я выйду и куплю пару журналов, чтобы не умереть со скуки до следующей длительной стоянки.