Жена Болотного царя
Шрифт:
Ни в чем себе не отказывая, ударилась в неконтролируемую панику на несколько изматывающих мгновений. И лишь почувствовав, как подступает истерика, желая всеми силами ее заглушить, я догадалась проверить, бьется ли его сердце.
Сердце билось. Просто камню надоело мне об этом сообщать.
— Пусть бы в пекло провалились все эти Топи, — не своим голосом сказала я, дрожащей рукой зачем-то погладив притихший камень.
Я знала, что мне надо вернуться в свою спальню и лечь спать, и знала, что я этого не сделаю.
Потому стащила мятый плед, лежавший в изножье кровати, и устроилась на полу рядом с Ксэнаром, чтобы ощущать под пальцами биение его жизни.
Так и уснула.
А проснулась уже в своей постели, в знакомом коконе из одеяла, с накрепко закрытым окном.
— Хотя бы знаю теперь, кто надо мной так издевается, — попыталась я быть оптимистичной.
Все портили необходимость выпутываться из кокона и мое непонимание того, что случилось ночью.
Я надеялась вызнать у Ксэнара, что происходит, допросить, если придется. Готова была даже до шантажа опуститься, лишь бы понять, что с ним творится. Меня не смогло остановить даже понимание, что это не мое дело.
Потому что это было мое дело. Это я за него ночью боялась, и я тащила его деревянное тело в спальню, чтобы поутру на него кто-нибудь не наткнулся…
За завтраком все пыталась поймать взгляд царя, но он был рассеян, задумчив и меня демонстративно не замечал. Делал вид, что ничего не случилось и он не пугал меня своим полудохлым видом.
А после завтрака, не дав мне себя поймать, Ксэнар куда-то ушел вместе с Нэшаром, оставив мне на откуп своего брата.
Пришлось брать что дают.
— Можно вас на минуточку? — спросила я у Сэнара, нагнав его уже на лестнице. Царевна, шедшая следом за мной, тоже остановилась, решив, что наш разговор будет интереснее того, что ждет ее в учебной комнате. Меня присутствие девочки стесняло. То, что я хотела сказать ее дяде, ей самой слышать было не нужно. — Агнэ, ты иди, господин Иви уже, наверное, ждет нас. И я надолго не задержусь.
Царевне пришлось нас покинуть.
— Строга, — с издевкой протянул Сэнар.
Я не стала отвлекаться на его веселость. Стоило Агнэ скрыться на этаже, я выпалила:
— Простите, но вашего брата я любить не буду.
Эва не ожидал такого категоричного заявления, да еще так скоро. Спросил растерянно:
— Что Ксэнар натворил? А главное, когда успел?
На его вопрос я не ответила, увлеченно подбирая слова для своих тревог и сомнений.
— Потому что вот если я его все-таки полюблю, а он возьмет и умрет…
— Ксэнар не умрет. Не такой уж он и старый, жить ему еще долго, — попытался посмеяться над моими страхами Сэнар, но оборвал себя на полуслове, нахмурился и осторожно спросил: — Что случилось, Рагда? Что ты знаешь?
Я обещала, никому не рассказывать о том,
— Рагда, что случилось? — требовательно повторил он. Мой угрюмый вид Сэнара напугал.
После недолгих сомнений я малодушно решила, что такие серьезные тайны лучше хранить вдвоем, и все рассказала.
И Ксэнара в нетерпении мы ждали уже вместе.
Я опасалась царского гнева, но чувствовала облегчение оттого, что теперь не одна вынуждена была за него бояться.
***
Домой Ксэнар вернулся поздно и встречен был совсем не приветливо.
На улице уже стемнело, и источником света нам служил разожженный в камине огонь. На столике вместо привычного чайного набора стояло две бутылки. В одной таилось совсем уж что-то огнеопасное, во второй — вино.
Вторую бутылку Сэнар принес после того, как я чуть не задохнулась, отпив из первой.
Атмосфера в помещении царила соответствующая случаю — гнетущая.
— Когда ты собирался сказать мне, что Сердце пробудилось? — мрачно спросил Сэнар, когда его брат только показался в зале второго этажа.
Ксэнар не удивился. Он с осуждением посмотрел на меня.
— Я же просил.
— У вас в груди камень, а это ваш брат, — выдала я что-то бессвязное, не успевшее собраться в понятное объяснение. И жалобно добавила: — Простите.
— Не злись на девочку, она сделала то, что должен был сделать ты, — вступился за меня Сэнар. — Когда Сердце пробудилось впервые?
Мне было интересно, что происходит, но Сэн не хотел мне ничего рассказывать, переложив всю ответственность по моему просвещению на плечи своего брата. Потому сидела я ничего не понимающая, крайне заинтересованная, но тихая. Подгадывала момент, когда царя можно будет атаковать вопросами.
— Этой ночью, — послушно ответил Ксэнар, не отводя от меня укоризненного взгляда. Я потупилась и заерзала в кресле. — Нэшар уже отправил сов, они все проверят.
— Стало быть, Нэш знает.
— Он пастух, — напомнил царь.
И ушел, оставив меня с моими вопросами и подозрениями.
Сэнар молча наполнил бокал до краев огнеопасной жидкостью и выпил, ни разу даже не поморщившись.
Глядя на это, я скривилась, все еще ощущая на языке обжигающую горечь.
— Ну и гадость.
— И не говори, — рассеянно согласился Сэн.
Чаепитие этой ночью не предвиделось, и я довольно скоро сбежала в комнату. Решила лечь пораньше, но уснуть не могла. Неспокойно было. Неопределенно и тревожно.
Пару раз я выглядывала в коридор, просто чтобы убедиться, что Ксэнар не лежит где-нибудь там, в темноте. Один раз даже в ванную сходила, но там было тихо и пусто. Никаких царей.
— В конце концов, он уже взрослый, — пыталась я себя успокоить, — сам знает, что для него лучше.