Жена брата. Забрать своё
Шрифт:
— Лежи, не надо вставать. Поговорим, когда тебя выпишут.
— То есть ты почти...
— То есть просто замолчи. Все хорошо будет. Я надеюсь, — последнее шепчу себе под нос.
— Все отлично у нас будет, — тихо смеется и сразу же морщится. — Черт! Ален, позови врача, а? Мне что-то не по себе.
ГЛАВА 29
С огромным удовольствием стою у плиты и готовлю еду для Ромы. Завтра его выпишут, слава Богу. Он обещал, что мы поедем в Питер. Я очень соскучилась по бабушке
Ловлю себя на мысли, что последние два дня, которые я провожу с Ромой, с моего лица не слетает улыбка. Точно так же, как сейчас. Думаю о нем и глупо улыбаюсь.
Доносится звук моего телефона. Кто может позвонить в такую рань? Громов обычно пишет сообщение.
— Да, бабуль, — отвечаю с тяжелым сердцем.
Почему-то мне иногда кажется, что с ней может что-то произойти. Боюсь услышать чужой голос и плохую новость.
— Как ты, Алена? Еще не вышли в путь? — слава Богу, бабушка.
— Доброе утро, ба! — отвечаю, смеясь. — Ты о чем? Какой путь?
Повисает длительная пауза. Бабушка не спешит с ответом, я же решаю подождать.
— Я что-то перепутала, наверное, — наконец выговаривает. — Как малыш? Хорошо себя чувствует? А ты как?
— Отлично себя чувствую, бабуль. Ты о своем самочувствии расскажи. Все окей?
— Очень даже круто, — доносится из трубки, а из моего горла вырывается смех от последнего слова. — Ладно, Ален. Я тут пирог готовила. Чуть позже позвоню тебе.
И короткие гудки. Не понимаю, что происходит с этой женщиной. Почему она сразу отключилась? Кхм... Даже не попрощалась.
Возвращаюсь в кухню, но ничего сделать не успеваю, посколько теперь звенит дверной звонок. Черт! Ну кто опять? Я должна успеть! Приготовить уже эту еду и отправиться к Роме в больницу.
Открываю дверь и сразу же встречаюсь с темными глазами Громова. Не веря, смотрю на него, не зная, прыгнуть на его шею и обнять или же стукнуть по голове за то, что обманул меня.
— Паршивец! — слетает с губ, и я, не медля ни секунды, прижимаюсь к нему. Обнимаю настолько сильно, насколько хватает сил. Он заходит, захлопывает за нами дверь. За пару секунд я оказываюсь зажатой между стеной и огромным телом Громова. Он смотрит в глаза с такой нежностью, что расцеловать его хочется. — Почему обманул?
— Не обманул. Просто хотел сделать сюрприз, — в губы хриплым голосом. — А если бы ты знала заранее, это уже сюрпризом нельзя бы было назвать.
Я закатываю глаза, но улыбку сдержать не получается. Соскучилась по старым временам, в которые хотела вернуться все то время, которое прожила без Ромы. И сейчас мои мечты сбудутся...
— Есть хочешь? — усмехаюсь.
— Хочу, — короткий поцелуй. — Тебя.
Он подхватывает меня под попу, я же моментально обвиваю его талию ногами. Затем крепкую
Щетина царапает кожу, жжет, но я отвечаю с таким же желанием, страстью, напором. Хочу забыть прошлое... Сегодня же начать все с чистого белоснежного листа... Боже, как же мне не хватало этих прикосновений, этого безумия.
Рома уносит меня в спальню, укладывает на кровать. Я не успеваю отреагировать, как он стягивает с меня домашнее платье. Рассматривает с такой жадностью, что дыхание перехватывает. Гладит живот горячей ладонью, улыбается, взглянув в мои глаза.
— Скорее хочу взять ее на руки, — еле слышно проговаривает он. — Нашу дочь.
Не знаю, почему он так сильно хочет девочку. Мне всегда казалось, что мужчины больше всего мечтают о сыне. Но мой любимый желает иного...
— Что ты делаешь? — жалобно постанываю, когда он целует чуть ниже груди и опускается все ниже и ниже, до самого пупка. — Ро-о-ом...
Становится щекотно. Он поднимается, стягивает с себя футболку. Затем джинсы вместе с бельем. Понятия не имею, когда и как он снял с меня трусики, но их на мне уже нет. Нависает надо мной...
Прикрываю глаза. Щеки горят, но улыбка с лица не слетает. Я снова обвиваю его крепкую шею руками, притягиваю к себе сильнее. Рома целует. На этот раз не спеша. Нежно, страстно.
Он вжимается в меня бедрами, и я сразу же чувствую проникновение. Глубокое, но аккуратное. Будто боится сделать мне больно. Останавливается, отстраняется слегка и снова заглядывает в мои глаза.
— Все в порядке? — хрипло спрашивает, нахмурившись. Я лишь киваю, притягивая его к себе и впиваясь в губы, которые в этот раз кусаю я. Однако не так, как это делал Рома. А до крови!
С каждым разом он вжимается в меня сильнее, но не очень резко. Останавливается и снова толкается.
Толчок, еще один и еще...
Царапаю его плечи ногтями, постанываю. Дышать становится нечем. Рома утыкается носом в мою шею, касается языком в бешеном ритме бьющейся венки, прикусывает. Внизу живота очень жарко. Каждый волосок на моем теле становится дыбом, когда он издает то ли рык, то ли стон... Словно в бреду повторяю его имя раз за разом, чувствуя, как там, внизу, начинает гореть. Пульсация, горячее дыхание в губы, поцелуи...
Рома замирает, я же не могу отдышаться. Он ложится рядом со мной, обнимает сзади и прижимает меня к себе спиной, прикрывает нас одеялом.
— Люблю тебя, Мышка, — шепчет на ушко хриплым голосом, от которого снова мурашки ползут по коже. — Безумно люблю.
— Я словно в космос улетела, — честно признаюсь, специально подаваясь назад. Снова чувствую кое-что твердое, не могу сдержать улыбку. — Ненасытный.
— Прекрати, Алена. Я и так еле сдерживаю себя. Будь моя воля, до самого утра не вылезал бы из кровати. Но нам надо ехать.