Жена чудовища
Шрифт:
— Все нормально. Ты здесь в безопасности. Я ненадолго. Ничего не бойся, поняла?
Я кивнула. Поняла. Но все равно я боялась. Что-то случится. Я чувствую.
Абрам нежно прикоснулся губами к моему лбу, а потом ушел, оставив меня наедине со своими страхами.
Парадокс.
Пока Абрам был рядом, я практически ненавидела его, но стоило ему уйти, мне стало страшно без него.
Абрам
Ему совершенно это не нравилось. Он хотел наслаждаться телом своей жены. Молодым и сладким. И постепенно отойти от дел. Устал. Устал убивать
И знал, что девочка Керри сможет его возродить. Но стоило отказаться от своей работы. Абрам хоть и устал, но ему было тяжело это сделать. Большую часть своей жизни он был военным. И, казалось, больше ничего не умел. Но была уже одна мыслишка у него… На Востоке жил его друг, который занимался хорошим делом, добывал драгоценные камни. Баграт ни раз и ни два звал Абрама в это дело. Но тот всегда отказывался. Теперь же… Теперь же Абрам собирался позвонить Баграту и сказать ему твердое «да».
И только-только Абрам начал осуществлять свой план, как Аврам вновь ворвался в его жизнь. Брата он любил, но от инфантильности Аврама шла голова кругом. Абрам прекрасно понимал, что власть в руках Аврама была только благодаря ему, Абраму.
Но, судя по всему, сейчас действительно что-то серьезное произошло. Аврам был напуган. Очень. И Абрам дал себе слово, что это последняя проблема, которую решит Абрам. И все. Дальше брат пусть сам разбирается.
Абрам вышел из комнаты и стал медленно спускаться по лестнице. Не хот елось уходить от нее. Тянуло обратно. Он уже готов ради нее на многое. Отомстил обидчикам. Всем. Фила оставил на десерт. Она не оценила. Испугалась. И теперь боялась его. Возможно, презирала. И даже сейчас он понимал ее реакцию.
Он тянулся к ней, а она пыталась сбежать. Пусть не физически, но морально. С этим стоило еще поработать.
Мужчины сели в автомобиль. И только тогда Абрам заговорил.
— Что произошло?
Аврам провел ладонями по лицу и шумно выдохнул.
— Произошло то, чего я так боялся. Народ устал от войны. Начались бунты.
Абрам внимательно следил за дорогой и за скоростью. Начал злиться. Вот ему это зачем надо? В последний раз. Он сам себе пообещал.
— Только ты справишься… — затравленно произнес Аврам, — они не слушают меня… Без тебя. Они не уважают меня так, как тебя. Хоть я и есть власть…
Абрам бросил короткий взгляд на брата. Всего лишь короткий взгляд. Но ему хватило секунды, чтобы понять. Аврам смотрел на него с ненавистью.
34
Абрам
Разумеется, этот бунт удалось подавить. Но за этим будут другие бунты. И не один. И даже не два. Народ устал воевать, голодать. И Абрам понимал это. Вот только Аврам нет.
— Пора прекращать.
Эту фразу обронил Абрам, когда братья вошли в офис, где их уже ждали командиры.
— Что именно? — спросил Аврам, усаживаясь за свой стол.
—
Абрам не стал слишком быстро подходить. Прислонился к дверному косяку и кивнул своим коллегам. Атмосфера в кабинете была напряженная.
Аврам вскинул голову и с удивлением посмотрел на брата. Он, как будто, вообще такого не ожидал. А потом обвел взглядом присутствующих и рассмеялся. Громко. И даже с издевкой. Некоторые мужчины подхватили этот смех: только их смех был нервным, словно они не были уверены, правильно ли он делают или нет. Того ли поддержали.
— Тебе смешно? — тихо, но твердо произнес Абрам, тем самым оборвав смех брата, который тут же покраснел от злости. Абрам опять прилюдно унижал его (по мнению Аврама). Аврам считал, что даже брат не имел права так с ним разговаривать… Ведь он — власть.
— Конечно, ведь ты говоришь такие глупости… Как ты себе представляешь прекращение войны? Столько же еще земель, где не ступала моя нога.
Абрам хмыкнул. Вот как. Его нога? Или нога тысячи солдат, командиров, которые проливали кровь за клочки земли, которые им и не были нужны, пока сам Аврам сидел своей жопой на мягком стуле. В тепле. Сытый. Отдохнувший. Это не он ютился в холодных палатках. Это не он хоронил своих товарищей по оружию. И не он убивал. Не отнимал чужую жизнь. И не он страдал, как страдает народ, от ущерба, который несет война.
— Тебе мало? Мало народу убил? Мало денег получил? Если так, то я в этом больше не учувствую. Не участвую в твоем бреде.
Улыбка исчезла с лица Аврама.
— Что ты сказал?
— Ты слышал.
— Слышал. Но ты понимаешь, что ты творишь? Столько трудов, столько усилий… И все в пустую? Так? Столько лет…
Теперь рассмеялся Абрам, но его смех был горьким, и столько боли и отчаяния в нем было.
— Давай посчитаем, сколько парней умерло? Сколько невинных? А, посчитай, брат.
Аврам покачал головой, словно разочаровался в Абраме. Как такое возможно? Но Аврам понимал, в чем тут дело.
Губернатор поднялся изо стола. Так он, как ему казалось, он казался выше, чем Абрам. И тут не про рост разговор.
— Ты размяк, — твердо произнес Аврам, — размяк. И так быстро… Не ожидал. Только женился, а мозг уже превратилось в желе…
Абрам напрягся. Ему было плевать, что брат говорил о нем. Но Керри он не позволит трогать. Даже брату.
— Эта девка сделала тебя слабым. Ее нужно убрать. Пока не поздно…
Абрам не стал даже дослушивать. Несколько шагов, а потом вскинутый кулак, и сильная боль пронзила лицо Аврама. Губернатор не смог устоять и рухнул на пол. В кабинете воцарилась мертвая тишина. Такого точно никто не ожидал.
Аврам же… Для него это стало настоящим ударом: сколько не физическим, столько моральным.
— Я тебя предупреждал. Все.
Бросив последний взгляд на брата, Абрам вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Абрам быстро вышел из здания и сел в свой автомобиль. Злость колотила изнутри. Брата он любил, уважал, но такого не потерпит. У Аврама должны быть границы допустимого. Нельзя трогать Керри. Он просил. Он предупреждал. Он угрожал. Но длинный язык Аврама довел его до греха.