Жена для атландийца
Шрифт:
Это оказался бесконечно долгий день! Такой долгий, да на солнцепёке! Kазалось, он не закончится никогда! Девушке стало обидно за себя. Мара Захаровна и Дульсинея, словно роботы с бесконечной зарядкой, рассматривали всё в монастыре с детской непосредственностью, ярко выражая свои восторги и не стесняясь эмоций.
Солина пыталась поспевать за ними, при этом всё запоминать, одновременно слушать наставления подполковника Ахметова, который пригрозил ночным допросом, а пока благосклонно позволил ей приступить к работе. K ужину у Аллы голова уже была квадратная, глаза пучились от поступающей информации,и мозг, кажется,
Ужин! Алла не помнила даже вкус еды! Дуся всунула ей в руки стакан,и вот надо было Алле из него выпить. Закашлявшись от содержания алкоголя, девушка чуть лёгких не лишилась, до того старательно подружки стучали ей по спине.
– Не пались! то выгонят нас отсюда! – шипела на одно ухо Мара.
– Тебе надо было, что бы прийти в себя! Глаза совсем стеклянные! – оправдывалась в другое ухо Дуся.
А Алла смущённо смотрела на атландийцев, которые, перешёптываясь, наблюдали за ней. Вот как так? Опозорилась в первый же день! Стоит ли удивляться, что к концу ужина у Солиной было лишь одно желание – поспать. Что она со спокойной душой и решила сделать, переодевшись в простую пижаму, сонно зевая и застёгивая самые обычные перламутровые пуговицы. Спартанские условия проживания в монастыре не стали для девушки открытием, она спокойно разлеглась на матрасе, кинутом прямо на пол, укуталась в тёплое одеяло и закрыла глаза, моментом уснув. Вот только кто-то и минутки не дал ей поспать, тормоша за плечо и едовольно требуя проснуться.
– Я же сказал, что жду вас на разговор.
Алла даже подумала, что всё еще спит, слишком ереально выглядел склонившийся над ней подполковник Ахметов. Да и был он каким–то взъерошенным, что ли. Чёрные волосы разметались, глаза из-под суровых бровей смотрели зло.
– У вас нос сломан, вы знали? Немного влево свёрнут, – прошептала девушка, улыбнувшись . – Но мне нравится ваша благородная горбинка.
Богдан даже дар речи потерял от такой наглости. А девушка уже закрыла глаза и сладко зарылась в одеяло. Он её час прождал! Час! она спать ушла. Никакой дисциплины и субординации. Мара Захаровна выбирала людей, слишком похожих на себя!
– Госпожа Солина! Я вам что сказал? – рявкул он девушке, а та и не собиралась даже просыпаться, лишь пробормотала что–то во сне и перевернулась на бок.
– Нет, ну это уже ни в какие ворота! – прошептал Ахметов, выпрямляясь .
– Устала она, подполковник, - проговорил зам.
Богдан и сам понял, что с гражданскими дел лучше не иметь, никакой выдержки.
– Понаберут по объявлению! – пробормотал он, выходя из комнаты Аллы, и тут же столкнулся с Юдери, который, сложив руки на груди, оценивающе просканировал его взглядом.
– Это ведь не то, чем кажется, сион Ахметов? Не хотелoсь бы сомневаться в вашем благородстве.
Богдан нахмурился, в недоумении рассматривая атландийца, с трудом осознавая, на что тот намекает, затем оглянулся на закрытую дверь в комнату Солиной, снова уставился на атландийца и в итоге возмутился.
– Вы слишком многo смотрите развлекательных фильмов, сион Юдери. И то, что вы меня здесь застали, точно не то, чем кажется. Я недоволен, что госпожа Широполова нанимает людей без моего ведома.
– Напомню вам, что сиара Солина не
– я несу ответственность за вашу безопасность и должен проверить её, прежде чем к вам подпускать .
– Она для нас точно безопасна. Мы уже её проверили, сион Ахметов. В вашей проверке нужда отпала ещё утром. Спокойной ночи. Надеюсь больше не встречать вас у этой двери и в комнате моего ученика.
Предупреждение было озвучено, но Богдан не собирался сдаваться.
– Напомню, что вы гости нашей планеты, и я решаю, кто с вами будет работать,и всех ваших учеников я всё равно буду дополнительно проверять . У меня приказ. Доброй ночи, сион Юдери, – оставил за собой последнее слово Богдан и направился к своим,тихо шепча под нос, что командиров развелось на егo голову. Нет бы подчиняться его приказам.
***
– Утро добрым не бывает! Никогда не бывает, запомните, девочки! – ворчливо вещала Мара Захаровна, делая утреннюю разминку с единственной женской группой, которую вот уже неделю вела Алла, как единственная официальная ученица атландийцев. Как ни пыжились инопланетяне, нo они не сумели переубедить местных, что нет разницы между мужчинoй и енщиной, что всё это земные предрассудки. Их просто никто не поддержал, даже лла, хотя Теш всячески надеялся, что она будет на его стороне. Но девушка осталась верна себе и своим принципам.
В общем, пришельцы на неё обиделись и назначили ответственной за женскую группу. Дамочек, желающих позаниматься республиканскими духовными практиками, набралось около тридцати человек. Всех возрастов и разной подготовки. Поэтому и нужно было их хоть немного подтянуть, чем Солина и занималась уже семь дней.
– Врут те, кто говорит, что кто рано встаёт,тому бог подаёт! Не верьте, голубь вам на голову может только подать в такую рань. А мы женщины, мы должны спать, чтобы сохранить свою красоту на долгие годы. Алла, поговори с ними! Они меня не слушают!
Тридцать пар глаз жалобно воззрились на Солину, а сама она – так же жалостливо – уставилась на Широполову. Девушка боялась идти к наставнику, потому что не оправдала его надежд и теперь откровенно трусила попадаться ему на глаза.
– Мара Захаровна, сейчас уже восемь. Из-за вас начало занятий и так на два часа сместили.
– Изверги! – выкрикнула Широполова, поправляя лифчик под льняной рубашкой. Она недовольно оглядывалась в сторону небольшого красного домика, куда по утрам уходила мужская половина группы, дабы не смущать женщин.
– Что в шесть, что в восемь, всё равно рано! – продолжала ругаться Мара, прeкрасно зная, что её по ту сторону дома великолепно слышат.
– Надо начинать тогда, когда душа просит. А у меня в кровати сейчас муж недолюбленный.
лла страдальчески закатила глаза и стала показывать наклоны в стороны, вытягивая руку. На самом деле Мару Захаровну и Дульсинею никто не уговаривал заниматься, никто и подумать не мог, что подружки сами захотят поучаствовать в обучении. Солина уже в первый день устала от дамочек и готова была молить их уехать домой. Вечное ворчание Мары могло плохо сказаться на рейтинге школы, а ведь Широполова недвусмысленно намекнула еще в начале их знакомства, что ей, как учредителю, очень важен статус будущей школы. теперь сама же и закапывала все старания Аллы.