Жена для двоих
Шрифт:
Я в шоке, хаваю все это дерьмо, сказать мне нечего. Хотел ты правды, жри! А тетя Женя замирает вдруг…
— Подожди! Значит, ты уехал после… а потом… и получается…, - складывает в голове какие-то пазлы. И выдает такое, от чего мне приходится рухнуть назад на стул:
— Получается, Данька твой? — тетя Женя тоже грузно опускается на диван, прикрывая глаза рукой.
— Как это мой? Вот тут вы точно путаете, — мотаю я головой.
— А чей же по-твоему? Скажи еще Рената! — гневно выдает тетка.
— А может и Рената! Кувыркались они знатно! — рычу я.
— Ну не
— Как это не было? — шепчу, не веря такому повороту.
— А вот так! В день свадьбы отцу ее плохо стало. Она потом около него неделю ночевала в больнице! А когда домой вернулась, застала там этого… с Агатой! Ну вот и все! После она ко мне приехала! К ублюдку этому больше не возвращалась! Жить не хотела. Если бы не Данька… не удержала бы я ее на этом свете, — всхлипывает тетя Женя.
— Но как же…, - в шоке перевариваю я информацию. Получается, Сашка ничего Есении про нашу подмену не сказал. Это ожидаемо, но я был уверен, что она сама догадается. Не догадалась, значит. Сашка воспользовался моим отъездом, а виноват в этом только один человек. Я.
Сам бросил любимую женщину в угаре обиды. Нет. Я не забыл о ее предательстве. Но сейчас почему-то начал сомневаться. Я ведь не видел лица Синички. Но как тогда там оказался ее сарафан?
Но даже если так, не заслужила Яся такого обмана. И это ты толкнул ее в эту яму. А еще Даня… Это вообще за гранью … Получается, ты не просто ее бросил, ты еще и сына оставил. А ведь я всегда отца за это винил. А сам оказался не лучше.
— Чего молчишь? — гневно спрашивает тетя Женя.
— Перевариваю…
— И как? Переварил? Можешь идти! Жить дальше со спокойной совестью. Раз пять лет не вспоминал, что натворил и бросил, то и сейчас не стоит.
— Вспоминал. Часто вспоминал. Если бы знал…, - и что бы сделал ты? Что исправил? Как же горит внутри…
— Не верю, что не знал, — разочарованно смотрит тетка.
— Я знал о свадьбе брата. Знал о ребенке. Думал, все у них по-настоящему. Не хотел вмешиваться.
— А зачем вернулся сейчас?
— По делам в этот город приехал. Ясю случайно встретил. И как-то так все в душе всколыхнулось… Стал наблюдать за ней и понял, что ничего хорошего у них. Но я не думал, что настолько плохо…
— Насколько плохо, ты даже не представляешь.
— Почему они не разведутся?
— А потому…, - и начинает тетя рассказ про наследство, и все Сашкины выходки. Волосы у меня начинают на затылке шевелиться. Он всегда был не сахар, но опуститься до таких вещей… Давно мы уже перестали с братом быть близкими, но сейчас понимаю, что превратились в настоящих врагов! Он моих женщину и сына себе присвоил, чтобы за их счет жить припеваючи. Кровь их пить и держать в страхе! А я это позволил. Точнее, сам ему и вручил. Но теперь я прозрел… Пора восстанавливать справедливость…
Телефон у тети Жени звонит. Она берет его со стола, на дисплее замечаю имя Есении.
— Не говорите ей ничего пока, — прошу я. Тетка кивает и принимает
А потом вскакивает она, и вскакиваю я. Потому что из трубки доносятся рыдания и сбивчивая речь Синички. Что-то случилось…
По обрывочным фразам, которые доносятся из телефона, четкой картины составить не могу. Но понимаю точно — что-то случилось с Данькой. Тетя Женя успокаивает Есению, убеждает, что все будет хорошо. Обещает приехать.
— Что? — требую напряженно, как только тетка заканчивает разговор.
— Данька в больнице, — выговаривает она, хмурясь.
— Что с ним?
— Сама не поняла. В садике ему стало плохо, в больницу увезли. Может отравление, а может ещё какая хворь. И Ясю к нему пока не пускают. Вот девочка и подняла истерику.
— Я поеду. Разберусь.
— Стой! Решала недоделанный! Я с тобой поеду! И разговор наш еще не закончен!
— Поехали!
Пока тетя Женя собирается, я пытаюсь уложить внутри полученную информацию. Но это бесполезно. От каждого нового факта хочется взвыть и накинуться на кого-нибудь. А лучше сразу на себя. Моя вина самая значимая. Остальное лишь следствие. Есения не простит меня. Да я сам не прощу. Но как бы там ни было, сейчас нужно вытянуть ее из паутины этого нелепого брака. И сделать это нужно грамотно. То, что мой братец совсем мозги просрал, уже очевидно, а значит, не остановится ни перед чем. Теперь понятно его холодное отношение к сыну. Если тетя Женя права, то он убежден, что ребенок не родной, а значит и питать к нему теплых чувств он не обязан.
Урод! И мне ничего не сказал. Понимал ведь наверняка, что ребенок может быть моим, а значит, ему приходится пусть не сыном, племянником. Но конечно, если ему на брата плевать, то и племянник не нужен.
Я ведь звонил Сашке после ранения. Мне операция серьезная требовалась. Нужны были деньги. Большая сумма. Половина у меня была, еще столько же не хватало. Вот я и решил к брату обратиться. Но у него не нашлось столько. Точнее, нисколько не нашлось. Это притом, что теперь я наверняка знаю, что он такие суммы за вечер в карты просаживал.
Деньги помог полкан найти. Выбил через министерский фонд. Операцию мне сделали, подлатали на славу. Теперь о тех страшных днях напоминают только шрамы. Их немало. Как напоминание о том, какую я глупость совершил, когда уехал. Если бы остался, не было бы этих шрамов на теле и на душе. Ни у меня, ни у Синички.
И самый крышесносный факт. Даня мой сын! А если нет? В эту сторону думать слишком больно. Это мы отложим пока.
Через минут десять тетя Женя спускается, мы выезжаем. Тетка молчит половину дороги, потом выдает.
— Тебе нужно уехать! — рубит она.
— Нет.
— А что ты собрался делать? Снова влезть в ее жизнь?
— Для начала помочь. Дальше видно будет.
— Чем помогать собрался? Опять голову ей дурить?
— Нет. Правду сказать. Сашке глотку заткнуть. Вырвать ее из этого паршивого брака. А дальше видно будет.
— А сил-то у тебя хватит? Братец твой грязными методами не гнушается. Ты, судя по всему, такой же?
— Может быть. Но я играю на вашей стороне. И связи у меня свои.