Жена для двоих

Янова Екатерина

— Папа, иди, собилайся на моле! — выдаёт повелительным тоном. — А я пока Балсика одену.

Барсик — это её плюшевый кот. Затасканный, но любимый. Без него мы никуда.

— А Барсик точно в Африку хочет?

— Точно!

— Ты

не боишься крокодилов, а он-то боится!

— Я его защищу.

— Хорошо. А подарок на новый год тогда мимо тебя? — выдвигаю самый весомый аргумент.

— Пусть Дед Молоз под ёлку положит. Я ему в письме так и напишу!

— Нет. Это так не работает. Это же волшебство. Раз тебя не будет, то и волшебства не будет.

— Пусть тогда в Афлику подалки несёт! — категорично.

— Куда? Под пальму?

— Да! Под пальму!

— Так там же жарко. Дед Мороз растает! — задумывается.

— Точно растает?

— Точно.

— Ладно, — вздыхает. — Подождём. Сколько до Нового года, мама?

— Две недели.

— Это много?

— Нет.

— Холошо. Потелплю. Но после плаздника — слазу в Афлику.

— Капец. Надо майору её отправить. Пусть научит его командовать.

— Это Лера может, — смеётся Синичка.

— Мы сегодня ужинать будем? Я жутко голодный, — целую мою любимую жену.

— Пойдём. Клавдия Ивановна там пирог испекла.

Ужин проходит шумно. В гости приезжает тётя Женя. С нами за столом мой тесть и его новоиспеченная супруга — Клавочка.

Да,

та самая, которая ухаживала за ним в больнице. Как говорит теперь сам Истомин, глаза его стали видеть хуже, и это хорошо. Потому что главное видят не глаза, а сердце. И только теперь он стал зрячим.

Живём мы все вместе в большом доме Истоминых. Данил Сергеевич за эти годы поправил здоровье. Ходит с тростью, но уверенно. Фирму он вернул, дела наладил. Мы с Синичкой помогаем по мере возможности. Хотя основная моя работа все же в отделе Серёги.

Всяко бывает у нас. Шумно, весело, скандально. Но самое главное — мы семья. Крепкая, любящая. И дом ожил теперь. Как будто столько лет ждал криков детей, шума дружных голосов, тепла родных сердец рядом.

Каждый пришёл к этому своим нелегким путем, и каждый теперь ценит это тепло и домашний уют как самый ценный дар.

На моих коленях сидит оттаявшая маленькая принцесса — уплетает киндер, рядом — Синичка. Напротив довольный Данька, который рассказывает тёте Жене о друзьях в школе. Во главе стола Истомин держит за руку свою Клавочку. Хорошо. Это настоящее счастье. Улыбаюсь…

И тут раздаётся громогласный детский голос:

— Я передумала! Не хочу новый год! Хочу в Афлику! Сечасжи!

Конец