Жена для генерального
Шрифт:
Глава 14. Потерянная
Аглая.
Я не знала раньше, что можно лечь спать одним человеком, а проснуться другим. Это казалось мистикой, красивым выражением, никак не связанным с реальностью. Однако сегодняшняя ночь преподнесла много сюрпризов.
Со мной происходило что-то странное. В утренней вылазке за кофе, в быстром забеге в душ, пока Саша ненадолго задремала, я чувствовала себя неуклюжей и рассеянной. У меня будто отключилось одно полушарие, а то и весь мозг.
Я
В огромном, в полный рост, зеркале напротив душевой кабины отражалась незнакомка. Больше всего она походила на жертву ДТП. На бедрах красовались синяки. На груди и шее – яркие кровоподтеки. А глаза блестели, будто от лихорадки.
Где-то я уже видела ее. Такую же помятую и шальную. Когда-то уже ощущала то же, что и она сейчас, – тянущую боль в паху, странную бодрость, несмотря на бурную ночь, и невероятную чувствительность.
Все нервные окончания словно взбунтовались. К телу прикасаться было невозможно. Воду пришлось настроить на самый маленький напор. Кожа загоралась под тугими струями. А помеченные мужскими губами места ныли, требовали добавки, такой же страстной и чувственной, как ночью.
Меня вело, будто от поцелуев и ласк. Я снова чувствовала то ненормальное желание. И выть хотелось... сама не понимала из-за чего.
Год назад, выбросив из своей жизни, Марат превратил меня в водопад. Сейчас, вернув в нее, проделывал то же самое. Клин клином. Слезы слезами.
Моей маленькой девочке можно было лишь посочувствовать. Вместо прежней, не сильно улыбчивой, но серьёзной, мамы ей досталось странное существо, которому постоянно хотелось в мужские объятия, а еще – одновременно плакать и смеяться.
Аномальное влияние Абашева. Даже без своих откровений, одним присутствием он всегда умудрялся выбивать почву у меня из-под ног. А с откровениями...
Даже сложно было ответить, что за эту ночь потрясло меня больше: наша близость или рассказ Марата о его клятве. После этой истории я час не выпускала Сашу из рук. Держала, уже покормленную, спящую, и не могла заставить себя положить обратно в кроватку.
Она была моим маленьким чудом, моим счастьем с вьющимися темными волосами, пухлыми губками-бантиками, ямочками на щеках и хитрой улыбкой. В голове не укладывалось, что, если бы не просьба другой женщины, если бы не её любовь, моего чуда могло не быть или вместо Саши я родила бы совершенно другую девочку.
С головой вообще были проблемы. И после душа, и после завтрака. Я понимала все, что мне нужно сделать. Кормила дочку, играла с ней. И в то же время ни о чем не думала, не строила никаких планов. Даже на день.
Плыла по течению.
Состояние чем-то напоминало болезнь. Не хотелось ни тяжёлой еды, ни долгих прогулок. Руки сами тянулись к ванильным сухарикам
Я будто уснула и видела сон. Из мечты. Где не было никакой разлуки. Где мы с Маратом всегда были вместе и наша малышка росла рядом с двумя любящими друг друга и ее родителями.
Мой собственный план на будущее из далекого детства. Сказка девочки, выросшей в образцовой интеллигентной семье, которая очень много фантазировала о всяких глупостях.
Все те иллюзии были такими невозможными, такими наивными... Фантастические книги казались более реалистичными, чем мои мечты. Наверное, потому смотреть на то, как Саша протягивает ручки к Марату, а Марат смеется вместе с ней и что-то рассказывает, было больно.
Я не замечала этой их близости в питерской квартире. Там количество событий и открытий било все рекорды и времени не хватало ни на что. А здесь – мозг физически не мог больше ничего впитывать и анализировать. Сил хватало лишь наблюдать.
За смелыми жестами.
За улыбками.
За смехом.
За объятиями.
Саша мало кого подпускала к себе. Наверное, мой собственный страх новых отношений и чужих людей передался ей на каком-то бессознательном уровне.
Всех, кому она позволяла без слез взять себя на руки, можно было перечесть по пальцам одной руки: я, тетка, наша фантастическая няня и Илья.
На первом приеме доктору пришлось хорошенько расстараться, чтобы моя маленькая принцесса прекратила истерику. В ход пошло все от ярких погремушек до сюсюканья. Илья чуть на голову не встал ради привередливой пациентки, и только с третьего визита Саша разрешила осмотреть себя без слез.
Даже вспоминать было смешно – насупленный крошечный нос, надутые губы и недовольный взгляд. Она словно одолжение делала.
Но сейчас с Маратом...
Я дышать боялась, когда глядела на них. Глазам не верила. А они улыбались друг другу. Захлебываясь от смеха, играли в «ку-ку». И постоянно следили один за другим, будто не могли разъединиться ни на миг.
– Она словно с рождения тебя знает. Никогда не видела, чтобы радовалась так незнакомому человеку, – к вечеру я нашла в себе силы открыть рот и сказать хоть что-то.
– Это ведь моя девочка.
Марат развалился на полу, положив Сашу себе на грудь, и медленно, как котенка, гладил ее по спинке.
– И характер у нее, похоже, твой. С самого роддома командует мной и теткой.
Я подошла поближе. Села рядом, не касаясь, боясь разрушить непривычное единение этих двоих.
– Это она заботилась. Чтобы вы сильно без меня не скучали.
– А заботиться ты ей поручил? Спецзадание от папы? – Одна случайная догадка вдруг озарила, словно яркая вспышка. – С первого дня жизни. Да?