Жена для генерального
Шрифт:
– Ты вообще понимаешь, что несешь? – Кресло под Димой жалобно скрипнуло. – Подставиться предлагаешь?
– Еще год назад я предлагал вам его шлепнуть, но вы ж не такие. – На лице Бадоева не дрогнул ни один мускул. – Потом девчонку на Кипре убили, этого орла подстрелили, – он указал на меня. – В Воронеже почти добрались до Аглаи Дмитриевны и ребенка. Дадим Герасимову еще годик? Авось убьет кого-нибудь не сильно ценного?
– Найдем другие доказательства. У этого урода руки по локоть в крови. Поднимем дела о прошлых убийствах.
– Шульца вы сколько искали? Полгода? Год? И как он вам помог?
– Если бы Герасимов не надавил на директоров, у нас бы все получилось.
– Конечно! А у вас не возникало мысли, что прошлый компромат был всего лишь наживкой? – Бадоев привстал с кресла и уперся руками в стол как раз напротив Димы.
Тот отрицательно замотал головой.
– Слишком сложная схема. Так подставляться глупо.
– Но пять совершенно разных людей как по щелчку пальцев запели одну и ту же песенку про невиновного генподрядчика. Я пробил по своим каналам – они даже адвокатов потребовали в одно и то же время. Синхронисты, блин!
– И это основание сейчас совать голову в петлю? – На скулах Штерна заходили желваки.
– Это основание не ждать больше у моря погоды. – Бадоев развернул план к своему собеседнику и стал быстро что-то чертить ручкой.
Мой брат, архитектор, может быть, и понял бы что-то в этих схемах, но мне с управленческим образованием ничего не светило. Пересадив Аглаю к себе на колени, я просто стал наблюдать, как эти двое что-то помечают на карте, как сосредоточенно смотрит на «рисунок» подошедшая Зоя, и, тихо подвывая, скалится в углу пес.
– Такую операцию нереально организовать быстро, – в конце концов сдался Штерн. – Людей нужно подготовить и отправить на позиции минимум за сутки.
– Так и не надо ни с кем встречаться прямо сейчас. Хочет Герасимов загнать нас в ловушку – пусть ждет.
– Можно потребовать у Шульца фрагмент обещанной видеозаписи, чтобы определить ценность, – вмешалась Зоя. – Нам она, конечно, до сиреневой звезды, но как основание потянуть время годится.
Теперь Дима как на предателей смотрел уже на двоих: на свою протеже и на начбеза. Между ними искрило. Казалось, спичку поднеси, вспыхнет без коробка.
– Нет. Я против! – Штерн жадно всматривался в свежий чертеж, но продолжал гнуть свою линию. – Риск все равно остается. Я за то, чтобы возобновить расследование и найти другие доказательства.
– А он чего хочет, не желаешь спросить? – Бадоев кивком указал на меня. – Босс, как живется? Еще годик потерпишь... так?
На последнем «так» взгляд моего начбеза стал совсем невеселым. Таким же он был ночью после выселения Аглаи, таким же, когда припер в эту квартиру детскую кроватку.
– Дима, Зоя сказала, что у тебя есть еще какая-то новость, – отстраненно начал я. Затем поднял сжатые в кулаки ладони Аглаи и поцеловал каждую.
Будто не понял, в чем вопрос, Дима тряхнул головой. Но после все
– Баба Шульца, та, для которой мы делали паспорт... В общем, это вторая жена Герасимова. Опознали по фото.
Словно всех накрыло ударной волной, в кабинете резко наступила гробовая тишина. Даже Берти закрыл пасть и больше не подвывал.
– Воскресла из мертвых и спешит поскорее сбежать от любимого мужа?
– Как я понял, Шульц за нее трясется больше, чем за себя. Возможно, он и спас.
– Тогда у нас есть план и слабое место одного из заговорщиков. – Теперь я уже с уверенностью повернул карту к себе. – С этим можно работать. Хватит с нас ожиданий и случайных жертв.
Глава 23. В ожидании
Аглая.
Следующие три дня пролетели с такой скоростью, что я даже не заметила.
После совета в Филях, который устроил Марат, меня трясло до самого вечера. Ругая уехавшего Бадоева, я пыталась уговорить Марата отказаться от их затеи. Клялась, что смогу ждать и год и два. Выпила с Зоей литр ромашкового чая на лоджии во время «прогулки». А когда вечером Марат ушел в душ, настигла его там и по-женски, долго, старательно умоляла остаться со мной.
Под хлесткими струями в ход шли уже не угрозы, не крики, а ласки. Я заставляла его хрипеть от удовольствия. Не слушала никаких «подожди» и «я больше не могу». Губами, руками вытягивала все силы и требовала лишь одного: «Уберечь себя».
Дурацкая женская потребность привязать всех самых любимых к подолу оказалась сильнее любых доводов! Это была необходимость сродни одержимости.
Меня не интересовали никакие аргументы и гарантии. Марат терпеливо каждый час клялся, что останется цел. Но я будто не слышала.
После душа изорвала их карту на маленькие клочки. Покормив дочь, уложила ее спать. А сама полночи провалялась одна в гостиной на диване.
Идти в кровать к Марату было страшно. Вспоминались его жуткие шрамы, рассказ об операциях. И в голове мутилось. Мне было страшно... жутко! От мысли, что второй раз ангел-хранитель может не вытянуть этого упрямца с того света, накатывала настоящая паника.
Но... чего и следовало ожидать – мои угрозы и слезы ни на что не повлияли. Как только уснула, Марат перенёс меня в спальню. Прижал к боку. А утром спокойно и четко заявил, что сделка состоится независимо от моего желания.
Этот гад опять забрал у меня право выбора. Снова решил все сам. Наверное, прибить его за такое следовало. Облегчить Гарасимову работу.
Но вместо злости и истерик во мне будто какая-то пружина разжалась. Оказалось, что нет больше сил бороться за свое. Нет желания спорить.
Как и год назад, это чудовище словно приручило меня.
Вместо сопротивления я позорно приклеилась к нему. Один раз горько всхлипнула. И оставшиеся дни каждый этап плана, каждую мысль и страх проживала вместе.