Жена для Верховного мага
Шрифт:
Впрочем, сейчас прекрасные виды меня мало волновали — настроение было отвратительным. И все потому, что лорд Бростон не собирался меня отказываться. Вбил в свою голову, что у нас будет полноценный брак, любовь и дети, чем успел со мной поделиться на подъездах к Бростон-Холлу.
Тем временем карета миновала липовую аллею. Проехав мимо алеющих розовых кустов и последний раз подпрыгнув на булыжниках двора, остановилась возле широкого крыльца, украшенного теми самыми мраморными львами. На нем уже толпились гости. Одеты они были слишком ярко и вычурно для Гленншира, и я подумала, что эти уж точно
— Сегодня в поместье будет еще один небольшой праздник по случаю нашего бракосочетания, — пояснил мне Тайлор, хотя я у него ничего не спрашивала. — Мой брат и его жена, к сожалению, не смогли присутствовать на вчерашнем венчании. Собирались приехать, но в последний момент Рея вызвали к королю. Ситуация в столице крайне нестабильная.
— Она везде такая! — пробормотала я.
— Но он пообещал вырваться на следующий день и сдержал свое слово. К тому же, его жене давно не терпится с тобой познакомится. Она очень милая, и, мне кажется, вы с ней обязательно подружитесь. К тому же, Рей захватил с собой еще и пару своих друзей вместе с…
Тут он замолчал, и его лицо на долю секунды изменилось. Впрочем, я тоже заметила причину его запинки. Эта самая причина стояла чуть в стороне, не спуская внимательного взгляда с нашей кареты.
Очень красивая девушка, подумала я отстраненно. Молодая, высокая, грациозная, с темными локонами, выбившимися из высокой прически. Вернее, это прическа была такая, со специально выбивавшимися из нее локонами.
Еще раз взглянув на одетую как с картинки журнала мод гостью Бростон-Холла, я внезапно почувствовала себя… неотесанной девицей из гленнширской глуши. Впрочем, чувства на этот раз меня не обманывали — так оно и было. Потому что я выросла в этой глуши, и мое сердце навсегда было отдано этой земле. А та девица — звали ее Жаклин Брюссо, и я ее узнала — принадлежала совсем к другому миру…
…Миру Тайлора Бростона, Верховного Мага его Величества короля Вильяма, брата министра финансов, дружного с наследным принцем, преподавателями и руководством Академии Магии Скоборо. В том мире, как оказалось, вполне в порядке вещей принимать в своем доме любовницу, хотя он только что привез в него молодую жену.
А почему бы и нет?..
Это еще сильнее меня убедило в том, что все слова Тайлора о счастливом браке — ложь. Вернее, всего лишь игра. «Так даже интереснее», — заявил он вчера противному Перри Броуветту, по-видимому, твердо решив «укротить неукротимую» и наплевав на то, что тем самым он разбивает мне сердце.
Холодно улыбнувшись, вложила свою руку в его, и мой муж помог мне выбраться из кареты.
— Мой брат, Рей, — начал он представлять мне собравшихся на мраморном крыльце, но не договорил, потому что я сразу же угодила в медвежьи объятия высокого, с растрепанными темными волосами и тяжелым подбородком мужчины. На нем был отлично пошитый камзол, впрочем, не скрывающий крупных объемов его плотного тела.
Пусть и братья, Рей и Тайлор Бростоны показались мне совершенно непохожими.
— Одри Бростон! — заявил тот с явным удовольствием, вернув меня на землю. Старший брат Тайлора не был магом, зато сила в нем чувствовалась медвежья. — Так вот такой
— Должно же и мне было хоть когда-то повезти, — вместо Элиозы шутливо отозвался Тайлор, — раз уж не меня назначили министром финансов!
Тем временем улыбчивая блондинка с точеной фигуркой, одетая в светлое платье с атласными вставками, подол которого в паре мест был запачкан ягодными пятнами, тоже подтвердила, что да, Тайлору очень повезло.
— Такого со мной еще не случалось, — заявила я. В присутствии Рея Бростона мне почему-то захотелось улыбаться, — чтобы меня обнимал министр финансов. Кому сказать, не поверят!
На это Рей разразился громким смехом.
— Пусть это будет нашим маленьким секретом, — подмигнул мне. — На самом деле, я тот ужасный тип, который сидит на мешках с деньгами. С утра я закусываю голодающими крестьянскими детьми, тогда как на обед мне подают хорошенько прожаренных горожан, отчаянно протестующих под стенами дворца из-за цен на хлеб!
— Рей! — тут же нахмурилась его жена. — Я, конечно, все понимаю… Но можно об этом не сейчас?!
— Можно, — добродушно отозвался тот. — Все ради тебя, любовь моя! Элоиза, моя жена, — представил он ее с явным удовольствием.
Элоиза тут же протянула мне руку, но затем передумала и кинулась мне в объятия, заявив, что давно уже мечтала о сестре. Мы ведь подружимся, не так ли?
И я выдохнула растерянно, обнимая хрупкое тело своей невестки. Светлые вьющиеся волосы Элоизы были собраны в высокую прическу, но растрепались и лезли ей и мне в лицо, похоже, по вине двух сорванцов, которые тут же принялась бегать вокруг нас.
Я подхватила девочку лет так трех на руки, и она залилась громким смехом, показав мне темные от ягод руки.
— Это Ханна и Тим, — представила их Элоиза. — Наши дети кого угодно с ума сведут!
— Только не меня, — ответила ей, подмигнув задорному мальчугану лет так семи-восьми. — У меня и своих… — но тут запнулась, решив, что меня неправильно поймут все эти господа на мраморных ступенях, с вежливым любопытством прислушивавшиеся к нашему разговору.
— У нее своих несколько дюжин, — добавил за меня Тайлор, и мне показалось, что в его голосе прозвучало одобрение. — Одри курирует приют при монастыре Святой Анны.
Элоиза заинтересовалась, но Тайлор уже знакомил меня с остальными гостями Бростон-Холла. Правда, пришлось это делать вместе с Ханной — девочка так ко мне и липла. Еще три лорда приложились к моей руке, а двух других я уже знала — Роджер Тилман и Адам Бейкер наравне с моим мужем развлекали меня за завтраком в «Высоких Соснах».
Наконец, добрались и до той самой красивой девушки, терпеливо дожидавшейся своей очереди.
Тайлор уставился на нее тяжелым взглядом, словно хотел, чтобы она исчезла, испарилась с залитого летним солнцем мраморного крыльца. Но пропадать красавица не собиралась. Вместо этого ответила ему чарующей улыбкой, после чего окинула меня насмешливым взглядом, демонстративно задержавшись на старомодной, хотя и добротной амазонке. Затем ее брови картинно полезли вверх, а на лице появилось выражение снисходительности.