?Жена дракона. Проклятые узы брака
Шрифт:
— Тогда вместо того, чтобы возводить щит, потратить эту возможность, чтобы обернуться, пока пламя ещё будет подконтрольно тебе, а сила его проклятия не столь сильна. Ты вполне способен выбраться из завалов и сам. Как в ратуше.
Император вновь улыбнулся, но теперь улыбка приобрела тоскливый оттенок, полный горечи и какой-то настолько неимоверно мрачной решимости, что она откровенно пугала.
— Тогда со мной не было тебя. Я не могу так рисковать. К тому же, при обрушении ратуши я использовал и щиты в том числе. И нет никаких гарантий, что обретя я крылья, тебя не убьёт моё близкое присутствие, даже если я сдержу огонь, — бескомпромиссно заявил дракон. — Кровь дракона всегда особенно сильна как раз в истинном облике. Мы и так здорово рисковали, когда
Так и быть, не стала ему напоминать о том, что оказалось, я в любом случае никуда бы не смогла деваться.
— Но я была права. У тебя получилось. И даже лучше.
— Я ведь мог и не удержать. Ты слишком близко находилась.
— Не мог. Только не ты. Я в тебе не сомневалась.
В глазах дракона полыхнуло пламя. Он шумно, резко и зло выдохнул. Прикрыл глаза. Какое-то время молчал, сжимая и разжимая кулаки, словно боролся с самим собой. А когда вновь открыл глаза, посмотрев на меня, поинтересовался:
— О чём разговаривала с той ведьмой? Я не всё расслышал.
Захотелось побиться головой о ближайший валун поздоровее. Или пристукнуть им по головушке одного вреднючего и чешуйчатого, который и так пребывал на грани гибели. Не то чтоб я собиралась эту гибель приблизить, но… он ведь просто перевёл тему! Принял решение и не намерен его больше со мной обсуждать.
Что сказать…
Дракон же!!!
— О том, что, оказывается, в этом мире почти все, вас, драконов, недолюбливают, — с трудом сдерживая порыв вернуться к предыдущей теме нашей общения, ответила я. — Даже не знаю, почему, — съехидничала, заработала бережное прикосновение его губ к моему запястью, моментально перестала злиться, помолчала, а затем добавила со вздохом: — Так что наш с тобой аргумент с порталом в пользу мировой между ведьмами и драконами в любом случае не сработал бы, — посмотрела в ту сторону, где когда-то была жуткая световая дыра в пространстве, разрушающая целостность этого мира и заставила себя порадоваться тому, что что-то неоспоримо хорошее из всего произошедшего всё-таки получилось. — Оказывается, есть те, кто готов быть даже сожранным пожирателями, только бы избавиться от драконов, и это не только ведьмы. Их, кстати, не сожрут.
И это очень обидно, между прочим!
— Ни одна ведьма не впустит в свой мир то, что способно её уничтожить, — немного исковеркал слова Адамины дракон, но зато очень точно передал основную суть. — Как и тех, в ком ведьминская кровь, — закончил немного задумчиво.
— А ещё тех, в ком чистая, человеческая, не обременённая никакой силой, — добавила я.
Судя по мелькнувшему удивлению во встречном взгляде, супруг тоже не знал об этом немаловажной детали истории межрасовой ненависти. Но развивать тему подробнее не стал. Я же задумалась о том, почему его вообще сейчас вдруг всё это озаботило.
Разве оно по-настоящему существенно?
Может быть для кого-то. Где-то там. Где продолжали бороться за собственное видение и право существования. А для меня — едва ли. И… поняла. Император, мало того, что готовился к собственной смерти, уже решил, как её избежать мне, так ещё и пытается помочь мне определиться с тем, как потом жить дальше. Без него.
Стало ещё более горько и обидно. Хотя обиду и горечь немного смягчил новый поцелуй в запястье больше не бледных губ. Супруг восстанавливался, и гораздо быстрее, чем в наш прошлый визит сюда.
— Арий Вэррис и Адамина вообще родственники, — пожаловалась с очередным вздохом.
И услышала в ответ неожиданное:
— Отчасти эта ведьма права. Драконы давно привыкли к вседозволенности, потому что едва ли найдётся хоть кто-то, кто может возразить или оспорить в открытую наши желания, в основном подверженные основным инстинктам. Мы ведь не люди. Мы охотники. Разрушители. Всё остальное — если не жертва, то трофей. Исключение — сверхценность. Сокровище. Та, что становится самим сердцем. Заставляет его биться иначе. Та, что способна затмить собой весь мир. Та, что становится этим миром. Та, без которой больше нет иного смысла, — пристальный
Он замолчал, а я не смогла ничего произнести в ответ. Горло сдавило болезненным спазмом, ни звука не удалось выдавить.
Это же не признание…
Приговор.
Который он сам себе вынес. И если вспомнить, как поступил предыдущий император Неандера, когда погибла его пара…
Это очень жестокий приговор.
В том числе и для меня.
Да, драконы и правда умеют быть жестокими, умеют разрушать, и до основания. Я могла убедиться в этом не только после всего только что сказанного. Наследник Су Таерар и правда же едва выжил после метки Мори. Я не видела во что превратился дворец, но видела то, что стало с тем же садом. Я хорошо представляла, что случилось бы с целым городским кварталом, не будь там и меня тоже. Но в то же время супруг не прав, как и Адамина. Хорошее в драконах тоже есть. Иначе зачем Айдену спасать агрессивно настроенных горожан на той площади при разрушении ратуши? Куда проще было просто добить всех непокорных, не заботиться о том, что с ними станет. Или зачем стараться сохранить жизнь всем невестам при проведении жестоко отбора, на котором настоял как раз не сам дракон? Тогда, когда каждая из них превосходно знала, на что подписалась и отправилась туда осознанно, пусть и под принуждением своей семьи. Да и кто из нас в принципе без греха? В каждом из нас всегда сочетается что-то и хорошее, и плохое — это нормально, желать сберечь своё самое ценное. Я ведь тоже хочу сберечь.
Очень…
Так сильно, что от собственного бессилия на глаза снова наворачиваются слёзы, а в груди будто тупой ржавый нож вонзают по самую рукоять, раз за разом безжалостно проворачивая.
— Адамина хотела, чтобы я перенастроила портал. Открыла новый путь. Сказала, если бы я ушла, ты бы последовал за мной. Не сейчас, а намного раньше, — смахнула внешней стороной ладони скатившуюся по щеке влагу, стараясь совладать с переполняющими эмоциями, не желая огорчать дракона своим проявлением слабости. — Ведьмы с самого начала внушали мне, что мне здесь не место. С того момента, как я с ними встретилась. Хотели, чтобы я сама открыла портал. Мы даже записи нашли, она их оставила, — махнула я рукой в сторону ныне уже заваленных обломками скалы тетрадей. — Чтобы я могла забрать тебя. Но я… — голос позорно дрогнул, а мне понадобилась пауза.
— Ты всё правильно сделала, — мягко поддержал супруг, потянувшись к моему лица, чтобы стереть остатки слёз.
— Я не могла бы уйти из-за нашей брачной метки, так они мне говорили, мне следовало сперва избавиться от неё, — призналась и в этом. — Но мы правда могли бы уйти, если… вместе? — озадачилась.
Только сейчас в голове перемкнуло этим несоответствием.
— Если я — единственное, что тебя здесь держит, то выходит, что так, — улыбнулся, касаясь сгибом пальцев моей щеки, чёрный дракон. — Но я бы не рассчитывал на это, — коварно добавил следом. — В этом условии явно не хватает как минимум одной волчьей стаи, одной деревянной шкатулки с его очень неоднозначным обитателем и ещё одной мышиной банды в юбочках, — усмехнулся беззлобно, помолчал немного, после чего не менее коварно добавил: — И кто там ещё значился в твоём списке? Прости, всех не упомнишь, их слишком много.
Умеет он… смущать.
— Что, и правда пошёл бы за мной? — заинтересовалась, спешно смещая вектор нашего общения. — В совершенно незнакомый мир?
Мужские пальцы чуть задержались на моей щеке и скользнули вниз к подбородку, затронули губы, одновременно с новым ласковым поцелуем в моё запястье.
— Куда угодно. Всегда.
Невольно улыбнулась, сдерживая вновь напрашивающиеся слёзы. И прибавила мстительно:
— А чего тогда лежишь тут и про щит на трое суток мне рассказываешь?! — прищурилась.