Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть)
Шрифт:
Ивэ задумчиво смотрела на темнеющую в ночи громаду дракона, возле которого яркой россыпью горели костры.
— Странно, — проговорила она. — Столько веков Шед стоял незыблемо, но появились мы и вот он разрушен в одночасье. Почему у меня такое чувство… Ника, ведь эту ночь ты оставалась одна, без присмотра — она пытливо взглянула на нее и насторожилась — Ника? Ты ничего не хочешь мне сказать? Клянусь, Дорган ничего не узнает от меня.
Ника рассказа о пророчестве дракона Шеда и о том как она разбудила его.
— Ты ужасно неосмотрительна, — покачала головой Ивэ. — Почему ты решила помогать магу? А если бы на уме у Хенеллоре был недобрый
— Но есть же закон воздаяния: поможешь другому — помогут и тебе.
— И что, Хенеллоре чем-то помог тебе в поисках Зуффа?
— Он сделал все, что мог…
Далеко за полночь вернулся Дорган. Дворф так и не появился. Харальд уже спал, растянувшись у костра, с молотом под рукой.
— Завтра, на рассвете мы уходим из Шеда, — сказал Дорган. — Ложитесь спать.
— К чему такая спешка? — недовольно заметила Ивэ, поплотнее закутываясь в плащ.
— Чтобы мы могли до ночи добраться до Когхилла
— Де Аллоне мог бы дать нам лошадей, — сказала Ивэ и Ника, молча, с ней согласилась.
— Сейчас, лошади понадобятся самим шедцам, — ответил Дорган и завернувшись в плащ, улегся на землю у костра.
Стараясь устроится поудобнее на неровной, жесткой земле, Ника то и дело откидывала, толкающиеся ей в бока камни, уверенная в том, что бессонная ночь ей обеспечена. Но, вопреки ожиданию, она сразу же заснула.
Утром кое-как поднялись. Угли их костерка подернулись серым, остывшим пеплом, а его дым смешивался с густым, как молоко, туманом. Ее разбудила Ивэ, сунув ей в руки кусок холодного жаренного мяса. Но сонной Нике, никак не верившей в то, что уже утро - ведь она только минуту назад заснула - есть совсем не хотелось. О чем-то переговаривались Ивэ и Дорган. Из тумана появился Харальд за которым брел мрачный Борг. Вокруг, разгоняя туман, затеплились костерки, потянуло дымом и запахами разогреваемой пищи: мяса и каши. И тогда Ника обнаружила, что не они одни, в это утро, покидают Шед. Вместе с ними уходили и те кто не верил в его возрождение, или попросту не решался жить в опасном соседстве с драконом. Собрался, довольно, внушительный обоз. Ника с сочувствием смотрела на молодую пухленькую женщину, которая склонившись, к смущенному Боргу, горько плакала на его широком плече. За ее юбки держались, ничего не понимающие малыши с заспанными мордашками. Отвернувшись, Ника отошла, чтобы еще больше не смущать дворфа, не представлявшего себе, как утешить расплакавшуюся зазнобу, и наткнулась на Герта, что стоял, все это время, рядом.
— Доброе утро, госпожа Ника, — поздоровался он.
— Доброе, — хмуро ответила она и спросила: — Ты идешь с нами?
— Нет
— Нет? И ты останешься в Шеде, после вчерашнего?
– не поверила Ника.
— Я не могу нарушить присягу, что дал Рево де Аллоне. Я не могу оставит службу у него.
Потрясающе!
— И даже вчерашнее, не заставит тебя передумать?
– Ника не знала, как относится к такой, по ее мнению, тупости и недалекости.
— Вы, имеете в виду, каприз госпожи де Аллоне?
— Ничего себе каприз! Этот милый дамский пустячок чуть не стоил тебе головы. А, вдруг, она не успокоится и уговорит Рево, все таки казнить тебя. Вдруг, рыцарь, что бы отвязаться от нее, удовлетворит этот, ее “каприз”. Ты не думал об этом!
Но Герт только покачал головой.
— Это останется на совести моего господина. Но моя честь останется не
Минуту Ника разглядывала грубое лицо солдата, иссеченное шрамом.
— Ты меня поражаешь, - покачала она головой и достав из кошеля серебряную монету, протянула ему. — Я хочу, чтобы ты взял ее. Прошу тебя. Мне очень хочется, чем-то вознаградить тебя.
— От вас я ничего не возьму, — сказал Герт, улыбнувшись щербатой улыбкой. — Не держите на меня обиду, госпожа Ника.
— Мне очень жаль… Тогда прощай… - и Ника, привстав на цыпочки, обняла его крепкую шею, поцеловав в жесткую щеку с отросшей колючей щетиной.
Герт застыл.
– Погодите, — удержал он за руку, повернувшеюся, было, отойти Нику.
– Не мое это дело и я ничего не имею против лорда Доргана, но… он дроу, а вы человек. Вчера я подгулял со своими товарищами, словом припозднился, а когда возвращаясь к себе в караулку, проходил мимо покоев лорда Доргана, то увидел, что он смотрится в зеркало, словно смазливая девчонка какая-нибудь и вроде сам с собой говорит. Я было мимо прошел, не мое это дело… Мало ли, как господам чудить охота… Только слышу, что о вас речь идет и уж потом до меня дошло, что через зеркало, это самое, он с кем-то разговаривает. Тогда я остановился и стал слушать. Не знаю интересно это вам или нет, но лорд говорил кому-то, что ведет вас и чтобы тот с кем он переговаривался, встречал его в том месте, которое им обоим хорошо знакомо. Вот… Уф-ф…
Вставшее солнце, уже высушило росу на траве и пыль на дороге, а мысли Ники все еще кружили, вокруг Герта. Недолгое общение с ним оставило сильное впечатление. Рядом, молча шагал дворф, думая об оставленной им в Шеде вдовушке с двумя детьми. Оба, и дворф и Ника, без слов понимали настроение друг друга. Именно молчаливое сочувствие было сейчас нужно толстокожему Боргу, чем веселые подковырки зятя. Харальд и Ивэ шли в голове обоза, иногда проходя вдоль него. Дорган осматривал дорогу и лес впереди обоза.
Старики, сидя на повозках поверх узлов и сваленного кое-как скарба, неотрывно смотрели в сторону оставляемого Шеда, туда, где высился темной громадой хребет дракона. Хлопот с обозом было много. Он шел медленно, часто останавливаясь на привал и каждый раз начинались поиски, то одного, потерявшегося ребенка, то другого. Перепуганные родители и многочисленные родственники всю дорогу отчитывали непосед, так что все время пути, над обозом стоял детское хныканье и возмущенные голоса взрослых и так продолжалось до следующего привала, на котором дети благополучно забывали о полученной взбучке - слишком много вокруг было впечатлений. Увлекшись игрой, стремясь все увидеть и потрогать, малыши разбегались в разные стороны, или заигравшись отставали от обоза. И все начиналось по новой. Несколько раз, из лесных зарослей, появлялся Дорган с ребенком подмышкой, возвращая его обыскавшимся, перепуганным родителям. И над обозом опять стояли вопли, звуки шлепков, плачь.
Рядом с дворфом появилась Ивэ и попросила его пойти в конец обоза, там, у одной из телег, отскочило колесо и Борг утопал за ней. А Ника, в какой-то момент, обнаружила возле себя Доргана. “Черт!” - вздрогнула она, совершенно позабыв о том, как он бесшумно может подходить. Какое-то время, они шли молча пока Дорган не произнес, не глядя на нее:
— Я вижу, ты сама и куда как охотно целуешь смертных мужчин… - и пошел дальше.
Ника остановилась. Может она ослышалась и этих слов вовсе не было? Ее толкнули и она вынуждена была шагать дальше.